Гвоздики это не цветы

Прошло ещё немного времени, и Маша уже и в соцсетях потеряла контакты своих общих друзей и Кости. С мужем Маша жила счастлива, они многое вместе пережили: и ремонт, и переезд, и даже отдых в том самом Египте. Отношения стали ухудшаться после рождения ребёнка. Муж Маши не был вспыльчив, и Маша тоже не отличалась горячностью, поэтому однажды за ужином было принято решение тихо-мирно разойтись, оставив Егора с Машей. Егор или был слишком сильным мальчиком, или действительно не очень переживал из-за развода родителей. Его поведение не изменилось, он продолжал слушаться маму, несмотря на то, что в семье она была «добрым полицейским». И безумно рад был видеть папу в выходные дни, а иногда и в будние после детского сада. Напряжение между Машей и её бывшим мужем спало, и отношения стали дружескими, тёплыми, завязанными только на ребёнке. Маше даже удалось сохранить отношения со свекровью, и она продолжала пользоваться её предложениями иногда посидеть с Егором, когда Маше нужно было поработать сверхурочно.

– Пирожные, – сказал протяжно Егор с широко открытыми глазами.

– Да, сынок, они, но сначала что-нибудь менее сладкое, – сказала мама, пожирая глазами шведский стол.

– Хорошо. Я пошёл за курицей, – весело ответил мальчик.

Мама с сыном ловко наложили в свои тарелки щедрый отельный ужин со шведского стола и, присев за столиком у окна, переглянувшись, принялись поглощать содержимое своих тарелок.

– Не помешаю? Как тебя зовут, эй? Мы не успели познакомиться на пляже, – сказал Костя Егору, широко улыбаясь и отодвигая стул.

– Я присяду? – Обратился Костя к Маше с этой же широкой улыбкой.

– Да, пожалуйста, – смущённо проговорила Маша, никак не ожидавшая так скоро увидеть своего знакомого из прошлого.

– Как салат? Если вкусный, то я такой же возьму, – вновь глядя на мальчика, сказал Костя.

– Вкусный, – ответил Егор и за запоздалым одобрением на ответ посмотрел исподлобья на маму.

– Ешь, ешь, – как всегда, с любовью к сыну проговорила Маша.

– Это Егор, мой сын, четыре года ему, – сказала Маша, робко поглядывая на Костю, – а это Костя, мой старый знакомый, – продолжила Маша, обращаясь уже к сыну, опустив глаза на слове «знакомый».

Повисла пауза. Маша помнила Костю не очень разговорчивым парнем. И в общем Костя таким оставался, но, как оказалось, не в отношении детей. Уже через пять минут Костя и Егор болтали, совершенно не стесняясь друг друга, и весьма увлечённо. Маша только сидела молча и, жуя, удивлялась происходящему. Наконец Маша встряла в мужской разговор, сообщив, что пошла ещё за пирожными.

«Завтра буду плавать ещё активнее, но это будет завтра, а сегодня ещё кусочек», – оправдывалась Маша сама перед собой, кружа как коршун, с тарелкой вокруг шведского стола.

Когда Маша вернулась за стол, Костя начал разбавлять свой разговор с Егором обращениями к Маше. Его крайне интересовала её личная жизнь, и он не стесняясь, будто потом не будет времени, будто наступает конец света, задавал прямые, а иногда даже неудобные вопросы. Костя обезумел. Он не мог поверить, что он её встретил, что он вновь с ней за одним столом, что она вот, на расстоянии вытянутой руки. Он как на духу рассказал, что был дважды женат, что детей нет, а очень бы хотелось, что уже три года работает в крупной компании, на хорошей должности, и полгода как начал путешествовать, перейдя на удалённый режим работы. Пока он был только на «острове вечной весны» и в Египте, но на этом он не собирается останавливаться.

– Спасибо за приятную компанию, – сказал Костя, вставая из-за стола и одаривая оставшихся за ужином своей широкой обворожительной улыбкой.

– Так ты остановился в этом отеле тоже? – Вместо прощания произнесла Маша.