«ГЗ»

«Своим рождением Московский университет обязан участию многих персон, но к самым значительным из них, без всякого сомнения, можно отнести императора Петра І, архангельского крестьянина Ломоносова, придворного фаворита Шувалова, императрицу Елизавету Петровну, промышленника Демидова.

До Петра І российское образование развивалось медленно и вяло. Первое высшее учебное заведение в Отечестве учреждено было в 1682 г. царем Федором Алексеевичем. И была это Академия в московском Заиконоспасском монастыре. Следовала она, в основном, традициям богословских факультетов европейских университетов.

Все началось, по большому счету, с Петра І. Когда ему исполнилось 25 лет, он с великим посольством посетил Голландию, Англию, Саксонию, Австрию и Венецию. Учился в тех странах корабельному делу, знакомился с техническими достижениями, с европейским политическим устройством и образом жизни. Благодаря новым взглядам Петра, 4 февраля 1698 г. учиться в Кенигсбергский университет уезжает первый студент из России Иоганн-Деодат Блюментрост – будущий архиатр (главный врач) Российской империи. Следом за ним во времена Петра І получили университетское образование в Европе более 50 россиян.

В 1712 г. Петр І ведет знакомство и общение с немецким философом Лейбницем, во время которого зарождается мысль об учреждении в России императорского университета. В 1717 г. Петр I избран членом Парижской академии наук и им начинается подготовка проекта основания Петербургской Академии наук, которая „такой Академии, которая в Париже обретается, подобна есть”.

По Петровскому разумению, „для распространения наук и художеств в государстве есть два рода учреждений: Университет и Академия. Университет есть собрание ученых, которые обучают молодых людей высшим наукам в том самом виде, в каком они теперь находятся; Академия же есть собрание ученых и искусных людей, которые не только знают науки в их современном состоянии, но и сами стараются через новые изобретения их усовершенствовать и умножить, а обучением других не занимаются. Хотя Академия должна вмещать в себя те же самые науки, как и Университет, и состоять из тех же членов; но в государствах, изобильных учеными, Университеты отделяются от Академий: учебные занятия могли бы отвлечь Академиков от тех размышлений и разысканий, которыми они должны приводить науки в лучшее состояние и тем приносить пользу Профессорам и Студентам; с другой стороны Университет высшими исследованиями своих ученых мог быть отвлечен от главной своей цели – от обучения, и молодые люди в следствие того были бы оставлены”. Предстояло в России „такое здание учинить, чрез которое бы не токмо слава сего государства для размножения наук нынешним временем распространилась, но и чрез обучение и расположение оных польза в народе впредь была”. 28 января 1724 г. указ Сената об учреждении Академии наук был обнародован.

Примером Петру для развития наук явилась, прежде всего, Германия. Французские философы-просветители посвящали себя слишком много политиканству и блистанию в светских салонах, гостиных, и образование той страны носило характер более технический. В Англии же ученые оказались все более кабинетные, узким кругом коллегиальные.

Петру нужны были свежесть, новый подход к развитию науки. И нашел он их в первых образцах современного университета – в германских Галльском и Геттингентском. Ранее при схоластическом обучении полагалось, что истина уже дана и задача профессора лишь в том состоит, чтобы передать ее в неискаженном виде. Но в новом образовании истину можно и должно было искать. Современный профессор побуждает слушателя к тому. И профессор, и слушатель должны стать в процессе познания равными участниками. Слушатели становятся свободны выбирать предмет обучения, направление своего научного исследования, излагать свои мысли с кафедры. В основе нового университетского образования лежит принцип „трех свобод” – преподавания, обучения и исследования. И такое немецкое университетское образование быстро стало популярным, доступным, привлекательным для людей всех сословий и состояний. С одной стороны, оно пользовалось государственной поддержкой, а с другой, было свободно от давления внешних сил – университет самоуправлялся…»