H-Два-O. Сборник рассказов

Я трепетно прикоснулся к анализирующему диску и оставил на его чуть дрожащем фибропокрытии каплю собственной крови. Вспыхнувший изумрудный огонёк подтвердил принятие моего ДНК как био-портрет основного носителя. Теперь только я мог активировать это гениальное творение современной инженерной мысли и применить его по делу.

Некоторые несправедливо называли это оружием, но, на мой взгляд, такое слово абсолютно не подходит. Под этим определением скрывается нечто грубое, варварское, примитивное, чему, безусловно, нет места в том произведении искусства, что покоилось сейчас передо мной в магнитных захватах.

«Дэва»[24] — таково было его имя. И я с благоговением произносил его, чуть шевеля губами, когда чуть трепыхающаяся биомеханическая конструкция уютно располагалась у меня на груди.

Конечно, для её ношения существовала специальная набедренная кобура, но так приятно ощущать слегка пульсирующее энергетическое ядро возле своего сердца. Да и использовать возможности «Дэвы» было гораздо удобнее и быстрее из этого положения. Естественно, только для самозащиты. Я ни разу не применял эту «смертоносную красоту» из агрессивных побуждений.

И даже сейчас, при новом распознавании, для меня всё, как в первый раз. Точно поцелуй девушки — такие же мурашки и лёгкая невесомость во всём теле. Возможно, именно поэтому я сейчас так глупо улыбаюсь, выходя во внешний мир. Ведь безопасность превыше всего. А когда у тебя есть такая поддержка, то кажется, что всё по плечу. Так что, сегодня я вновь отправляюсь на охоту за теми, кто пожелает мне навредить. И если таковые найдутся, то им крепко не поздоровится.

Я аккуратно поправил воротник своего тёмно-бордового плаща и включил режим интеллектуального распознавания целей. Следовало быть не только стильным снаружи, но и находиться на гребне волны технического прогресса. Коротко пискнувший сигнал возвестил, что мои зрительные импланты вошли в симбиоз с целеуказателями «Дэвы», и теперь, куда бы я не бросил свой взгляд, везде выстраивалась корректорная сетка с точкой попадания импульса. О, да, приятное ощущение уверенности в себе, приправленное капелькой предвкушения, накрыло меня с головой. Я определённо готов ко всему, что может противопоставить мне этот мир.

utā atar aitā dahyāva āha yadātya[25]
paruvam daivā ayadiya pasāva vašnā
Auramazdahā adam avam daivadānam
viyakanam utā patiyazbayam daivā
mā yadiyaiša yadāyā paruvam daivā
ayadiya avadā adam Auramazdām ayadaiy
artācā brazmaniya

Ахеменидский царь Ксеркс

Интроспекция

Было сложновато ориентироваться во всех этих эмоциональных преамбулах, но я старался, как мог. Так, здесь улыбка — значит, и мне нужно улыбнуться. Совсем немного. Ага, получилось. Идём дальше. Эта парочка смотрит хмуро, но уважительно здоровается кивками головы. Непонятный диссонанс. Вроде просто дёрнуть черепной коробкой это не очень учтиво. Или нет? И всё нормально? Ладно, пока ответим тем же. Главное не переборщить и не скорчить совсем уж злобную гримасу.

Итак, кажется, справился. Теперь осталось дождаться своего выступления, и после уже будет полегче. Присев за столиком, я, как мог, изобразил скучающий вид и изредка делал глоток шампанского из оказавшегося рядом бокала. Нещадно давивший галстук буквально жёг мою шею, но я с абсолютным бесстрастием игнорировал эти мучения, стараясь так же не обращать внимания на неудобные ботинки и скрипящие при каждом движении кожаные штаны.

Вообще, моё облачение было в высшей мере странным, но, похоже, в этом слое общества так одевались настоящие аристократы. В любом случае я здесь человек приходящий, поэтому моя цель — выполнить поставленную задачу и после поскорее отсюда исчезнуть.

Тем временем народа в зале прибавилось. Сегодня здесь собрались все «сливки» местного социума, и каждый хотел выделиться своим «внутренним» и внешним богатством. Это немного напоминало парад павлинов, что я наблюдал на одном из островов Тихого океана. Правда, было это почти в прошлом веке, так что с птицей я мог и ошибиться. Вполне возможно, это были обычные гуси, только раскрашенные. Традиции аборигенов-островитян представляли собой довольно интересный симбиоз мистики и банального желания что-нибудь отпраздновать.

Раздавшийся звук фанфар отвлёк меня от созерцания копошащейся в собственной восхитительности богемы. Представление начиналось.

— А сейчас на сцену приглашается один из величайших людей в истории медицины и врачевания «душ», доктор Вильгельм О’Станд Пшеховский. Прошу вас!

Это уже ко мне. Пришёл момент сверкать в лучах славы. Слегка будоражащий озноб пробежал по всему телу, и я, стараясь соблюдать величавую походку, поднялся к пьедесталу почёта. Такое наименование носила импровизированная трибуна, украшенная различными драгоценными камнями и инструктированная радиоактивным золотом.