Half-Life 2

– Эдди!!! – в этом крике вылилась сумасшедшая гамма эмоций, – Сколько еще можно ждать?!

Но выстрела так и не было видно. Фриман не знал, что технику всего лишь мешает одна из колонн здания… Гордон бежал вперед, и его мозг сверлила лишь одна мысль "Когда?!". И вдруг он ощутил, резкую боль в колене, словно сустав согнулся в обратную сторону. И ученый полетел вперед. Он так и не смог ничего понять, и, даже когда он звучно грохнулся о мостовую, он думал лишь о секундах. И только в следующее мгновение он оглянулся – огромная, высотой с трехэтажный дом, фигура страйдера нависла над ним, неумолимо приближаясь и поливая все перед собой пулями. Гордон попытался вскочить, но что-то словно схватило его за ноги.

– Внимание! Экстренная ситуация! Заклинены узлы два и пять! Срочно прекратить работу и покинуть H.E.V! Автозамки заклинены…

Фриман отчаянно пытался ползти, хотя бы согнуть ноки – но коленные суставы костюма замерли намертво. Ученый, застонав от бессилия и страха, попытался ползти на руках, но прополз не более двух метров, когда перестала сгибаться левая рука.

– Связка номер семь не отвечает системе! – холодный голос динамика скафандра не был слышен в грохоте, царящем вокруг.

Фриман, поняв, что это конец, обернулся на тень, которая его накрыла. Страйдер, догнав наконец жертву, занес над ногу с острым концом. И в ту же секунду в его бок влетела небольшая ракета, мгновенно взорвавшись. Лицо Гордона обдало чем-то красноватым, посыпались искры. И синтет, потеряв равновесие, медленно рухнул набок, мелко подрагивая. Больше он не смог подняться.

Грохот еще не стих, а Эдди уже подбежал к совершенно ошалевшему Фриману.

– Что? Что с тобой?!

– Костюм заклинило…

– Ну тогда не обижайся, – улыбнулся техник и со всей силы ударил ногой Гордону в поясницу.

Туда, где находился операционный блок костюма.

– Эй, что за… – попытался отскочить Гордон, и с удивлением понял, что ему это удалось.

Ученый, не веря, что он снова моет двигаться, поспешно вскочил и ошеломленно смотрел то на все еще подрагивающего страйдера, то на техника, который уже снова отпивал из очередной бутылки.

– Что, обделался? – Эдди усмехнулся и поймал на себе недовольные взгляды повстанцев.

– Ты бы еще больше подождал! – набросился на него Гордон, – Я чуть не помер, пока ты сопли жевал… Что это было? Что с костюмом?!

– Я тебе сразу говорил, что костюм после ремонта может барахлить, – пожал плечами Эдди, – Не говори, что я не предупреждал.

– Черт бы побрал этот костюм и вас всех вместе с ним…

Гордон минуты три отходил от пережитого, медленно прохаживаясь в стороне и полностью уйдя в себя. Повстанцы благоразумно не трогали его, и пока что о чем-то разговаривали с техником. Гордон краем уха уловил их разговор. Что-то о еде и будущей жизни без Альянса…

– Все, идем, – наконец позвал он Эдди, – До Цитадели рукой подать. А Барни нас скоро догонит.

Они оба быстро распрощались с повстанцами, которые предпочли остаться здесь – кто-то должен был держать оборону Нексуса, чтобы генераторы не восстановили. Но, как сказали они, совсем рядом тут останавливался другой, более крупный отряд, так что Гордон и Эдди могут к ним присоединиться. Еще раз попрощавшись, они разошлись. И только у самых ворот Эдди вдруг остановился.

– Иди дальше сам, – неожиданно серьезно сказал он, – Я остаюсь.

– Почему? – Гордон действительно удивился.

– Потому, – не слишком-то любезно буркнул техник, – Потому что я так решил. Я знаю, тебе неприятно мое общество, да и мне…

– Послушай, – торопливо сказал Фриман, – Что бы мы там не наговорили за все это время друг другу, я… Ты не должен заставлять себя остаться.

– Я вообще никому ничего не должен!

– Барни мне рассказал про тебя, – и Фриман осекся, – Про то, кем ты был.

Эдди молча посмотрел на Гордона, и взгляд его уперся в серое небо.

– Тем хуже для нас обоих, – сказал он наконец, – Я хочу остаться один. Бывай, док…

– Может, все-таки…

– Кто-то все равно должен остаться у этих ворот. Их ведь могут попытаться заварить, засыпать, перекрыть. Иди. Прощаться я ненавижу. Так что давай…

И он отвернулся. Гордон посмотрел в спину старому технику. Тому, кто был врагом, а затем незаметно стал другом. Но это бывший палач ГО, так привыкший к убийствам, прав. Слова тут излишни. И Фриман, развернувшись, пошел вперед, пошел, не оглядываясь…

…– Отвратительно, – поморщился офицер Элиты, оглядывая крышу Нексуса, покрытую трупами солдат, обломками штурмовика и прочими следами недавнего хаоса, царившего тут.

Его отряд подоспел слишком поздно – тупой, как пробка, десантный корабль высадил их на другой конец здания. И сейчас его солдаты лишь прохаживались среди тел, подбирая амуницию мертвых товарищей. Никто не чувствовал ни жалости, ни грусти. Чувствовать – жалкий удел людей. Офицер Элиты чувствовал лишь досаду оттого, что опоздал на бой, злобу за то, что поганый Нарушитель перебил столько военных единиц, и презрение к мертвым, лежащим тут. Не справиться с какими-то двумя людишками… Элитный с нерадостной улыбкой подумал, что все они правильно сделали, что умерли. Ведь проступки такой тяжести Консул не прощает.