Half-Life 2

– Отец Григорий, – выдавил он, – Пойдем… Пойдем со мной!

Григорий улыбнулся и покачал головой. Поднял ружье.

– Иди. И да спасется твоя душа!

И священник отвернулся. С яростным смехом он, увернувшись от удара зомби, отбежал назад, к склепу и встал там. Фриман успел заметить, как его окружила толпа перерожденцев, стонущая и зловонная. Раздались выстрелы и смех. И снова – выстрелы. Фриман, отвернувшись, с дрогнувшим сердцем пошел в черный туннель шахты. И сзади еще долго слышались выстрелы и смех священника. А потом пропали все звуки – шахта ушла глубоко под землю…

…

Фриман шел по темному коридору, погруженный в невеселые мысли. Уныло, опустив ружье, он шел по туннелю, который уже начал подниматься. Если бы Фриман еще мог плакать, он бы сейчас заплакал. И стены туннеля эхом повторили бы этот стон тысячей голосов, которые бы никто никогда не услышал…

Гордон шел, растворившись в этой темноте. И вдруг он слабо поднял взгляд. Впереди ярким маревом брезжил свет…

Глава 7

Дорога 17

Фриман все еще не мог поверить этому, но он оказался под голубым утренним небом. Неудачливый ученый вышел из шахты, морщась от света, кажущегося теперь таким резким и ярким. Гордон чувствовал, будто он, после долгой жизни в темноте, вдруг увидел ослепительный свет. Фриман, зажмурившись, сделал несколько шагов вперед и, опершись на скалу шахты, сполз вниз. Солнце, которое он уже не надеялся никогда увидеть, ослепило, хотя оно и было закрыто слоем серых испарений, висящих над городом. Но сейчас этот воздух казался нектаром после трупного смрада Рэвенхольма. Этот воздух резко ударил в нос, и у Гордона закружилась голова. Но, несмотря на это, он почувствовал какую-то застенчивую, робкую радость. Неужели все закончилось? Неужели он все-таки дожил до этого утра? Гордон слабо повернул голову и еще раз глубоко вдохнул этот воздух. Почувствовал утренний ветерок, перебирающий его волосы. Ощутил легкое тепло солнечного света. И слабо улыбнулся.

Несмотря на то, что ему хотелось так и сидеть целую вечность, наслаждаясь почти свежим воздухом и солнцем, Гордон все же понимал, что этот мнимый конец – это еще далеко не конец. Ведь он – неизвестно где, может быть, очень далеко от Сити 17. И, как всегда, один, наедине с открытым сезоном охоты на Свободного Человека. И, хотя это чувство было уже привычным, а ощущение вечного риска стало почти частью его души, Фриман понимал, что пренебрегать им не стоит. Цитадель все еще стоит. Альянс все еще существует. Война, жесточайшая в истории, все еще идет. Гордон, пересилив себя, открыл глаза, чтобы они привыкли к свету. И уже через минуту он смог рассмотреть, где находится.

Первое, что он понял – он, оказывается, очень недалеко от города. Более того, в его индустриальной зоне. Фриман снова, как и в первые минуты своего пребывания в Сити 17, оказался на железной дороге. Прямо перед ним, в пяти шагах, на рельсах стояли ржавые цистерны и пара грузовых вагонов, уходящие в туннель. Сзади – дупло шахты. Слева – темный железнодорожный туннель, справа – рельсы, уходящие под мост-арку. Фриман, уже привыкнув к свету тусклого солнца, увидел за стеной складских помещений пару высотных жилых домов. Хотя эти здания сейчас скорее всего были заброшены, но было видно, что когда-то они были элитными пятнадцатиэтажками европейского типа.

Гордон поднялся на ноги, еще раз ощутив ветерок. Вздрогнул, услышав резкий шорох за спиной – оттуда, из сухих кустов вылетела ободранная ворона. Гордон покачал головой. Конечно, "Черная Месса" не прошла для него даром, и он это место будет помнить по своего последнего часа. Но и Рэвенхольм подбросил в этот черный костер своих дров. Фриман усмехнулся, наблюдая за улетающей птицей. Так и по какой-нибудь сердечной болезни недалеко. Если только она уже не имеет место. Гордон впервые за долгое время вдруг вспомнил о своем здоровье. "Эх, доктора бы сюда! – почти мечтательно подумал Фриман, – А еще лучше, поваляться на больничной койке месяц-другой, восстанавливать силы, есть пюре и слушать ласковые и настойчивые голоса медсестер…". Гордон посмотрел на свою руку, – и его снова пронзило воспоминание об острой боли, когда трассирующий снаряд пробивает навылет кисть… G-man ему в этом помог, ничего не скажешь. Фриман понимал, что, как ни крути, а ведь он – теперь официальный наемник человека в синем костюме. Может, пришло время забрать часть зарплаты? Как Гордон понял, для этого человека это сущий пустяк – залечить несколько гематом и ушибов. Если уж на пробитой насквозь ладони за каких-то, по сути, пару дней остался лишь едва заметный шрам?

– Ну что, G-man, – презрительно сказал Гордон вслух, глядя в небо, – Может, поправишь мое здоровье еще раз, а?

Небеса, как всегда, молчали. И адресат насмешливого предложения – тоже. Фриман усмехнулся, – размечтался! Может, еще и кофе в постель? Или вечер с Аликс в дорогом ресторане?

Стоп.