Happy End для девчонок

Тут самое время упомянуть о стиле одежды, которого моя сестра Екатерина неизменно придерживалась с восьмого класса, – если, конечно, у кого-нибудь повернулся бы язык назвать это «стилем». Ее облик наводил на мысли о наглухо запаянной консервной банке. Если бы Чехов заново родился в двадцать первом веке, он с удовольствием выбрал бы сестрицу в качестве прототипа для рассказа «Новый человек в футляре». К гламурным, стильным и красивым вещам она относилась без всякого трепета. Да что там – презирала тех, у кого гардероб ломится от шмоток и кто каждый день стремится надеть на себя что-то новенькое. В университет ходила в унылой черной юбке и наглухо застегнутой блузке; волосы стягивала в пучок и не желала слышать о лаках, муссах для укладки и прочих изобретениях человечества, придающих его прекрасной половине блеск и шарм. Принципиально игнорировала маникюр, считая его уловкой ленивых, но хитрых людей, выдуманной с одной целью: уклоняться от мытья посуды. Дома таскала одни-единственные джинсы, некогда голубые, а теперь побелевшие от десятков стирок, и бесформенную однотонную футболку. В этом-то затрапезном одеянии она и появилась в дверях кухни со словами «Добрый вечер».

Влад так и застыл. Он, похоже, на две-три секунды выпал из реальности, будто подвергся необъяснимому воздействию – например, сверхмощного гипноза или парализующего излучения. Но объяснялся его внезапный паралич просто: Влад не ожидал, что мы с сестрой настолько похожи, решила я, и поспешила их друг другу представить:

– Знакомьтесь: Влад – Катя.

– Очень приятно, – проговорил Влад и поднялся с табуретки с чем-то вроде полупоклона. Подумайте, какой галантный!..

– Взаимно, – пробормотала Катя и тоже немного наклонила голову.

– Посидишь с нами? – спросила я у нее. – Чай пить будешь?

Спросила чисто для вида. Я же помнила, что она обещала только «поздороваться». Но сестра ни с того ни с сего согласилась:

– Буду, – она поправила волосы и опустилась на табуретку. – Спасибо.

Пока я доставала чашку с блюдцем из шкафчика и ложку из ящика, наливала в чашку золотисто-зеленоватый чай и подсыпала в вазочку побольше крендельков – словом, обслуживала сестрицу словно дорогого гостя, – оба молчали как истуканы. Ладно Катя – она всегда вела себя по принципу «молчание – золото»; но Влад?! Вот уж никак не ожидала, что при ней он так замкнется. Видно, я перестаралась – слишком запугала его сестрицыной суровостью. Нужно было их обоих как-то расшевелить, коли уж Катя соизволила не только поздороваться, но и присоединиться к чаепитию. И хотя я просила ее не распространяться на тему конспектов и рефератов, сама невольно завела речь именно о них: дабы сестра почувствовала себя естественней оттого, что ведутся разговоры на ее излюбленную тему.

Влад в этот разговор втянулся с поразительной легкостью. Ловко прикинулся, что его тоже больше всего увлекают научные темы. Наверное, смекнул, что человек в таком костюме способен интересоваться только учебой, и старался поддерживать беседу в соответствующем русле. Не просто старался – из кожи вон лез. Честное слово, не ожидала от него подобной проницательности, как и умения виртуозно подстраиваться под собеседника. Создавалось полное впечатление, что его интерес к университетской учебе нисколько не липовый. Он подробно расспрашивал сестру: чем славен ее факультет и почему она выбрала именно его? Какие предметы самые трудоемкие? По каким из них нужно сдавать экзамены, а по каким – зачеты? Какие из зачетов можно получить автоматом? И кто из знаменитостей в свое время окончил этот самый факультет?..