Harlow Hemmings (СИ)

Сестра вынула файл, похожий на полицейский отчет. Бумагам, в которых рассказывалось об автокатастрофе, было двенадцать лет. Но мой взгляд без особого интереса пробежался по фотографиям.

- Ничего не понимаю.

Ханна раздраженно выдохнула.

- Конечно, ты думаешь, что все это дерьмо началось, когда Эштон меня изнасиловал? - я всматривалась в лицо напротив, к своему удивлению не находя там никаких эмоций - сестра просто констатировала факт, не придавая ему значения.

- Как ты можешь с такой легкостью говорить об этом? – услышала я собственный голос.

Ханна прищурилась.

- Долгое время я жила в аду, пока не решила, что не буду делать Эштону одолжений. Я должна была оставаться сильной и не сломаться. Обнаружив однажды, что ему доставляет удовольствие видеть, как я плачу, с тех пор больше ни одной слезинки не проронила, - взгляд сестры остался непроницаемым.

- Это неправда, - прошептала я одними губами.

- Прости?!

- Я видела, как ты плакала. На яхте, - проговорила я громче, и взгляд моей визави смягчился на мгновение.

- Всего лишь опасалась, что мой план не сработает, и я просто утону, - небрежно ответила она, стараясь не смотреть в мою сторону.

- Но почему ты не рассказала обо всем мне? Разве последние два месяца не доказали, что я полностью на твоей стороне?

- Не все так просто, Харлоу, - Ханна потерла глаза, и я впервые заметила насколько она вымотана. – Речь идет не о том, что я-на-твоей-стороне-и-все-будет-хорошо. Эштон вел опасную игру, а все, кто осмелился бросить ему вызов, уже давно мертвы.

- Но теперь-то все кончено, Ханна, - тихо сказала я, и усталый взгляд переместился на меня.

- И в это чертовски трудно поверить. Хоть я и видела, как он умирал, но до сих пор не могу осознать сам факт смерти, - печальная усмешка исказила ее губы. – Месть была моей навязчивой идеей, но теперь все это стало неважно, - она жестом показала на обнажившуюся кипу документов.

Оглядывая содержимое чемодана, я вытянула файл, показавшийся мне самым старым из всех.

- Внутри этой папки мерзкие вещи, если ты спросишь меня, - Ханна, наконец, села на кровать рядом со мной. – Да все, чего коснулся Эштон, стало отвратительным. Уверена, что ты этого знать не захочешь.

- А что, если захочу? – я подняла голову. – Что, если я выросла и могу выдержать правду?

Часы отщелкивали секунды, складывая их в минуты, но моя сестра по-прежнему продолжала пристально меня разглядывать, отчего тревога в груди нарастала с каждым вдохом.

- Что ж, тогда ты действительно должна узнать… – пока Ханна пыталась казаться непринужденной, каждый жест выдавал ее нервозность. – Все началось, когда нам было по семь лет, и мы всей семьей жили в Чарлстоне. Трой Томлинсон тогда еще не был мэром, и Джон Пизер еще не признал себя гомосексуалистом, да и Генри Стайлс был обычным человеком, не слишком преуспевшим в бизнесе. А отец, – Ханна вздохнула, – уже стал тем неудачником, каким мы его знаем. Единственное, что связывало всех этих мужчин – крепкая дружба, годовщину которой они отмечали каждый год, урвав выходной от работы и семей, и проводя время в бог знает каких клубах Чикаго.

- А какое отношение это имеет к Эштону? – начала я, но сестра одним лишь взглядом заткнула мне рот.

- Терпение, - проворчала Ханна, но вернулась к истории. – Как я уже говорила, мужчины просто безобидно развлекались. В год, который изменил все, они заприметили новый бар – «Глория», - модное местечко, но с ограниченным доступом только для VIP-персон, так что попасть туда у них не вышло. И друзья уже собирались уходить, когда к ним подошел парень в клетчатой рубашке и мешковатых джинсах, пообещавший вожделенный доступ. И он провел их внутрь.

- Это был Эштон?

- Да, - кивнула она. – Даже не знаю, что он в них нашел. Вероятно, посчитал их компанией лузеров из маленького городка или, может быть, сам чувствовал себя одиноко. Но все же, алкоголь развязал им языки, и друзья начали болтать.

- О чем?

- По словам отца - о сущих пустяках: просто делились своими планами на будущее. Но что действительно сделало их интересными в глазах Эштона – умение играть в покер.

- И это все?

- Нет. Как я узнала, и, смею добавить, вовсе не от отца, что Эштон нашел их интересными потому, что эти четверо были именно тем, в чем он нуждался. Годом позже Трой Томлинсон был избран мэром, Джон Пизер работал в правительстве, Генри Стайлс был членом высшего общества и, кроме того, владел достаточно перспективным бизнесом. А отец… Совершенно случайно в одной из его лабораторий был разработан чрезвычайно опасный препарат. И все компаньоны считали, что для лучшей жизни, им необходима лишь определенная сумма денег. Так же, как и Эштон, всегда остававшийся незаконнорожденным, бастардом, благородной Энди Клиффорд, ее маленьким грязным секретом… Он взял фамилию своего настоящего отца и спутался с воровской шайкой, промышлявшей незначительными преступлениями, став неудачником среди неудачников.

- Я вижу, куда это его привело.