Hate You (СИ)

Я мог бы говорить о своих чувствах часами, но сейчас, глядя на нее, вдруг отчетливо понимаю, что бесполезно. Она не пустит меня. Ворота закрыты, и она больше не со мной. И вместе с этим осознанием боль размером куда больше моего тела поселяется внутри, раздирая внутренности на кровоточащие куски. Мне больно дышать, больно видеть, невыносимо стоять. Но я все же говорю это. То, чего просто не могу не сказать.

— Лиса… ты вся моя жизнь.

Она отворачивается. Я оставляю надежде еще три долгих секунды, а потом заставляю себя идти. Мне нужно идти, чтобы не упасть, нужно идти, чтобы она не видела, насколько она меня убила. Нужно идти, чтобы когда-нибудь научиться заново жить.

Я слышу, как она плачет, но в груди слишком болит, чтобы стало еще больнее. Капли дождя на лице становятся солеными, мешая видеть, и за руль я опускаюсь наощупь. Понятия не имею, что мне сейчас делать. Куда идти, чтобы спрятаться от себя, в котором по-прежнему живет она. Можно уехать… в Париж, Рим, Таиланд… участвовать в подпольных боях, поехать туда, где прыгают с парашютом… пойти в казино и сделать ставку на все свои сбережения. Я просто не знаю, что мне теперь делать без нее.

========== Глава 25 ==========

Пять дней спустя.

— Лиса, ты где? — мамин голос в трубке звучит требовательно и настороженно, вызывая во мне прилив раздражения. — Я встретила Розэ у косметолога, и она сказала, что лекции уже час как закончились.

— Я теперь должна буду о каждом своем шаге отчитываться? Разве не ты говорила, что гордишься моими самостоятельностью и рассудительностью?

Мой голос звучит холодно, но по-другому разговаривать у меня не получается — внутри все сковано льдом. Я жду, что это пройдет… знаю, что со временем пройдет, но пока выходит. Моя отстраненность — небольшая плата за принятие решения, которое всех устроило.

— Я просто волнуюсь за тебя, Лиса. Боюсь, что этот парень подстережет тебя и что-нибудь сделает.

— Его зовут Тэхён, и я запрещаю тебе говорить о нем. И не смей больше обсуждать его с Суа. Слышала меня, мама? Тэхён уехал и больше не вернется. Я сделала свой выбор, и отступать не собираюсь.

Я сбрасываю вызов и упираюсь лбом в руль, жмуря глаза, чтобы облегчить сухое жжение в них. Тэхён и правда уехал. В понедельник он не появился на учебе, и во вторник тоже, а в среду по университету поползли слухи о том, что он забрал вещи из квартиры и покинул Корею. Я могла такое предположить, но от этого не менее больно.

Я несколько секунд разглядываю темное пятно на лобовом стекле, после чего, приказав себе собраться, вбиваю пункт назначения в навигаторе: частная клиника «Кангнам», в которой до этого дня я ни разу не была. После отмены противозачаточных сильно сбился менструальный цикл, и сейчас у меня задержка. Я должна исключить вероятность того, что могу быть беременной так, чтобы мама ничего не узнала. У нас общий гинеколог, и я не могу полагаться на ее молчание.

В процедурном кабинете у меня берут кровь, а через двадцать минут вновь приглашают на осмотр к врачу. Доктор Ли, женщина возрастом немногим больше тридцати пяти на вид, несколько раз водит кнопкой мыши по столу, а потом переводит взгляд на меня. Ноги непроизвольно начинают дрожать, и я с трудом подавляю в себе желание заорать на нее, чтобы прекратила меня разглядывать и сказала результат.

— Ты беременна, Лиса. Срок еще небольшой…

Я жмурюсь в попытке свыкнуться с этой новостью. Я буду матерью. Аборт я ни за что не сделаю.

— Сколько? — я открываю глаза, вцепившись ледяными пальцами в подлокотники кресла. — Сколько у меня недель?

— По результатам ХГЧ нельзя сказать с полной уверенностью. Мы можем сделать УЗИ. В этом случае оно более информативно.

— Это не повредит ребенку?

— Нет, мисс Манобан. Доза излучения минимальна.

— Тогда давайте сделаем сейчас.

Женщина указывает мне в противоположный конец кабинета и говорит раздеться, сама же идет мыть руки. Я чувствую себя оглушенной сомнамбулой, пока снимаю брюки и, стянув белье, ложусь на кушетку. Последний секс с Джексоном у меня был чуть меньше месяца назад. Незащищенный контакт с Тэхёном у него в квартире около двух недель. Если бы не мое состояние, я бы рассмеялась, как вообще докатилась до того, что мне приходится об этом думать.

Холодный прибор, залитый гелем, скользит внутрь меня, и я перестаю дышать. Слышатся щелчки кнопок, легкое жужжание, лампа, на которую я смотрю, из-за своего равнодушия кажется злейшим врагом.

— Сколько? — сипящим шипением выходит из моих пересохших губ. — Срок?

— Судя по размеру плодного яйца, беременность составляет около четырех-пяти недель, мисс Манобан. Акушерский срок около шести-семи недель. Сердцебиение плода прослушивается…

Я кручу головой, пытаясь избавить себя от этих слов. Закусываю губу, чувствуя, как глаза стремительно намокают.

Конец.