Heartstream. Поток эмоций

— Я отпустила тебя, — умоляет она. — Почему ты не можешь просто оставить меня?

Я вздрогнула от страдания, запечатленного на ее лице. «Со мной всегда так поступали», — говорит ее выражение, и часть ее, та часть, которая держит пистолет настолько крепко, что на костяшках выступают вены, не может поверить, что я не сделаю то же самое. Я должна показать ей.

— Ты не сможешь прочесть мои мысли, — говорю я ей. — Но ты почувствуешь, что я испытываю к тебе. Ты поймешь, что я не желаю тебе зла, и сможешь сказать, лгу ли я тебе.

Хруст гравия под ботинками все громче. Сквозь щель в открытом окне я слышу щелчки, которые могут означать, что оружие сняли с предохранителей.

«Просто беги, — убеждает меня внутренний голос. — Брось телефон и беги. Представь, как один из этих офицеров всадит пулю в твой мозг. Подумай о Чарли. Представь, что он потеряет за неделю мать и старшую сестру. Ну же, БЕГИ!»

Но мои ноги остаются прикованными к полу. Пот капает со лба на телефон. Я жму на экран, но мокрое стекло не отвечает.

— БЛЯДЬ! — кричу я, и Полли резко вздрагивает. Я вытираю его о бедро, и, слава богу, он снова работает.

«Брось ее. Ты ее не знаешь. Что с того, что ты появилась из ее матки? Это не значит, что она — твоя мать. Твоя мать — та, чью память ты собираешься уничтожить. Та, кто воспитывала и любила тебя всю твою жизнь».

Я смотрю на Полли. Она глядит на меня, сбитая с толку, испуганная, застывшая.

«А еще лгала мне всю мою жизнь».

— Эми, — тихо говорит Полли. — Оставь меня. Я заслужила.

— Нет, — отвечаю я. — Не заслужила. Ни сейчас, ни прежде.

Я запускаю трансляцию.

Первые две секунды это был обычный стрим. Я чувствую призрак ее пульса в собственной груди, колотящийся даже быстрее, чем мой. Я чувствую тяжесть ее бессонницы в уголках моих глаз. Я чувствую ее замешательство, ее вину, ее отчаянный, парализующий страх предательства и при этом столь же тихую, как звук дыхания под обломками, надежду на то, что в этот раз кто-то будет ей верен.

«Поверь мне», — я умоляю ее. Я протягиваю ей руку, и она смотрит на нее. Тогда я чувствую ее в своей голове. Она думает о моей маме, о наших счастливых, улыбающихся фотографиях, которые она нашла в ее телефоне, и тут перед ней появляются мои запутавшиеся чувства к матери. Она хватается за их намертво стянутый узел, перебирая мою любовь, горе, гнев и растерянность и освобождая мои чувства одно за другим.

Поверь мне. Она нерешительно тянется к моей руке. И тогда обратная связь врывается, как торнадо.

«Демпферы! — судорожно вспоминаю я. — По умолчанию они есть только в Heartstream. Я забыла установить их…»

Но тут мысль разлетается в бурю образов и эмоций.

Тело мамы, холодное и восковое под моей рукой.

Райан захлопнул дверь перед моим лицом.

Вся моя боль, страх и безнадежность по кругу проходят сквозь нее и сквозь меня, с каждым циклом растут, все подпитываясь, и подпитываясь, и подпитываясь, и подпитываясь, все громче, и громче, и громче, И ГРОМЧЕ, И ГРОМЧЕ, И ГРОМЧЕ, И ГРОМЧЕ…

Сердцебиение моего ребенка эхом повторяет ультразвук.

Лицо Чарли, почерневшее от предательства. Ты обещала!

Ноги подкашиваются, челюсть слаба, и из уголка рта свободно течет слюна. Я вот-вот потеряю сознание. Полли оседает у стены, ее взгляд остекленел. Мой желудок сжимается. О боже, это может убить ее. Я пытаюсь дотянуться до телефона, чтобы закончить трансляцию, но даже не могу заставить свой палец пошевелиться.

Я сползаю по краю кровати, упав на спину и глядя в потолок.

Девушка, совсем как я. Влюблена. Дрожит от волнения, когда целует его.

Наблюдает за тем, как пламя пожирает ее дом, ее жизнь, ее семью.

Обнимает своего ребенка.

Меня никто не сломит, меня никто не сломит, меня никто не сломит.

Я чувствую, как пульсирует внутри нее желание выжить.

Боковое зрение затмевает темнота. Я вот-вот потеряю сознание. Полли уже лежит на спине, ее глаза как мрамор. Я чувствую, как разбивается ее сердце.

Я не… позволю… им.

А потом раз — и все прекращается.

Я задыхаюсь, плююсь и хрипло ловлю ртом воздух. Шлепаюсь об пол, словно рыба, пока мне наконец не удается приподняться на локоть. Голова кажется тяжеленной наковальней, когда я отрываю ее от пола, чтобы посмотреть на свою руку, но телефона там нет.

С булькающим стоном Полли принимает сидячее положение. В ее левой руке пистолет. А в правой — телефон.

Я даже не смогла поднять палец, а она в своем первом стриме проползла через комнату и вытащила его из моей руки. Если бы она этого не сделала, мы бы обе умерли.

Я не позволю им сломить меня. Чистая сила этого импульса опустошает меня.

— Ты правда не оставишь меня? — спрашивает она. На ее щеках дорожки слез.