Hell to the Heavens (СИ)

— Когда-то, я обещал тебе, что стану единственным мужчиной в твоей жизни, помнишь? — тихо спросит он, как только сестра отпустит его руку и ласково улыбнётся, почему-то надломлено.

Она этого вопроса не ожидала, но в ответ кивает, едва удерживая смешок. О, ещё бы понимать, что именно имел ввиду… Но кажется… Тёплые руки мягко проводят по звёздочке на перчатке, осторожно снимают её, расстёгивая ремешок. И Кэйа вздрогнет, внимательно смотря на него. Он оставил ей ожог, прежде чем покинуть на долгое время… Осторожные касания гонят прочь память. Она заставляет себя держать глаза открытыми. Заставляет смотреть только на рыжую макушку, что внезапно наклоняется к её руке. Так гораздо легче, хоть и безумно неправильно.

И чужие губы коснутся её ожога. Почти невесомо, словно он всё ещё болезненно жжётся, словно она закричит от боли, если он будет менее осторожным. И Альберих широко улыбнётся, другую руку положив на чужой затылок. Тепло, так тепло… Кажется, Кэйа совсем забыла о том, как оно ощущается, но смотрит так счастливо, словно нет ничего более ценного чем эти почти невинные касания.

Она шумно выдохнет, когда чужой язык осторожно проведёт по контуру ожога, замрёт, когда он поднимет на неё лицо и хитро прищурится. В такие моменты от братца можно ожидать всего. И ласковых объятий и замаха пылающего клеймора… Но сейчас она не способна искать второго дна, лишь плавится под чужим взглядом, позволяя вернуть перчатку на руку. Видимо, сейчас ей прикажут уйти… И словно выныривая из мягкого кокона грёз, вернётся в мерзкую реальность, где подле есть лишь предвестник и подбадривающие похлопывания по плечу от магистра. Она готова, лишь ждёт, ждёт когда ненависть снова проберётся в чужие глаза и вытолкнет обратно в настоящую жизнь…

— Я сдержу своё обещание… — внезапно слышит она, склоняя голову набок.

Это определённо не могло быть реальностью. Всего лишь сон, приятный, как сок из ягод, такой же сладкий, пьянящий, если есть на голодный желудок… И сейчас так не хочется просыпаться, особенно когда тёплые руки сжимают её пальцы.

— Пойдём домой… — шепчет Кэйа, совсем потерянно, словно она сейчас упадёт замертво. — Я живу недалеко…

И Дилюк прикусит губу. Он не спрашивал у неё, где и как она живёт. Видимо, настало время узнать. Тем более, если в его планах удержать сестрицу подле себя. И лишь кивнёт, замечая как загорается мимолётная искра в глазах напротив. Она выглядит такой напуганной, словно чего-то боится…

Кэйа поднимается, спокойно смотря на него. Кажется, это действительно происходит на самом деле… И она кладёт мору на стойку, ожидающе смотря на Рагнвиндра. Сейчас у неё нет никакого права торопить его. Очень хочется, но… Она подождёт…

— Ты можешь остаться у меня на ночь, если захочешь… — продолжит она, когда брат закончит, и подойдёт к двери.

И Дилюк вздрогнет, посмотрит через плечо, а потом выпустит её на улицу, прежде чем запереть дверь. Наткнётся на едва глушимый страх в её взгляде, замолчит, заметит как Кэйа поёжится от холода, потянет к нему руку, но после резко одёрнет, словно испугавшись чего-то. Развернётся спиной и поведёт за собой, постоянно оглядываясь, словно пугаясь, что он потеряется или бесследно исчезнет.

Её жилище окажется напротив запечатанного водяной печатью дома, на третьем этаже. Её шаг замедлится, неприметный ключ войдёт в замочную скважину, открыв ему дверь в небольшую комнату. Она позволит ему войти и закроет за собой дверь, положив ту на тумбу.

Она быстро стянет в себя перчатки и бросит в кресло накидку, потянется за огнивом, чтобы зажечь свечу, но её опередят. Искра из чужих пальцев опустится на воск, заставляя невольно улыбнуться…

— С тех пор, как ты вернулся, ты не снимаешь перчаток… — слетит с её уст, прежде чем названный предмет одежды ляжет около ключа. К её спине прикоснутся и она шумно вздохнёт, чувствуя чужое тепло. Так горячо… Наверное ему это мешает, а пока… Девушка разворачивает и щекой к чужой ладони льнёт, почему-то ощущая себя самой счастливой на свете, в одно-единственное мгновение, словно за спиной не было ссоры и разлуки, словно это так и должно быть…

И Кэйа задрожит, тихо всхлипнув, почувствует поцелуй в лоб, и распахнёт глаза, крепко обняв брата за шею. Встанет на носочки, уткнувшись носом в чужое плечо. Тепло, словно за пределами комнатки не существует грязной реальности.

— Прости… — едва выдавит она из себя, пряча лицо. — Прости меня…

Он ласково ей улыбнётся, обнимет, зарывшись носом в синие волосы. Он давно её простил, потому что знает с её же слов, что она понятия не имеет в чём заключается её миссия. А значит… Она никак не может быть предателем, пока не может.

— Ложись спать… — негромко скажет он, не ослабляя хватки, но выпуская её, едва она пожелает отстраниться.