Henker - Палач

— Я за тебя понимать буду, — вздохнул Шольц, — понимать и беспокоиться. Ты лишь с верными людьми не тяни. Счет уже на месяцы пошел… А клетку с нечистью себе в одно место засунь. Найду у себя в кабинете — обоих показательно четвертую… Бестолочь…

Глава 4

— У меня нет ничего для погонников, — процедил хозяин забегаловки, зло возя грязной тряпкой перед собой. — Ни пива, ни жратвы… Могу отрубей насыпать, этого добра в достатке.

Заглянувший на огонек с мороза палач удивился. Во-первых, его еще никто не награждал ехидным полицейским прозвищем. Как-никак, в определенном ведомстве Клаккер работал по контракту, умудряясь поддерживать неплохие отношения с кучей разношерстных криминальных элементов по всей Изнанке. Ловит здоровяк разнообразную гадость из Тени — и пусть себе ловит. То, что узнает — дальше по Городу не разносит, к руководству с докладами не бегает. Случай выпадет — стаканчик-другой с личным информатором пропустит, да и за свой счет налить не жмется. Вполне себе вменяемый головорез на службе правительства.

Это во-первых. А во-вторых, охотник за нечистью не мог припомнить, чтобы продираясь через чужие подворотни где-нибудь ненароком перешел дорогу плешивому коротышке, так нелюбезно встретившему припозднившегося посетителя.

— Я что, где-то на любимую мозоль наступил? — Клаккер попытался пошутить, но хозяин заведения дернулся, будто хлебнул уксуса.

— Вы все у меня — вот тут! — покрытая облезлыми пятнами рука постучала по не бритой шее. — Все тут, что унтера, что другие… Каждого корми, пои, да еще скидку предоставь. Можно подумать, вы у меня близкие родственники.

— Ну, я никогда скидки не требую, — бритый налысо бывший солдат попытался соорудить лучшую улыбку за день. На улице вовсю крутила метель и хотелось чего-нибудь горячего и побольше. — Плачу серебром, не медью.

Грязный листок с кратким списком блюд демонстративно упорхнул под стойку, и коротышка процедил в ответ:

— Отруби. По золотому за миску. Только для тебя…

Клаккер постоял, перекатываясь с носка на пятку и решил, что наглого урода лучше наказать деньгами. Тем более, что морду какому-то мелкому шулеру за непочтение бил еще вчера и Шольц до сих пор срывается на крик, как только заметит высокую фигуру помощника. В следующий раз, так и быть…

— Сам отрубями давись, жлоб. Ноги моей больше в этом гадюшнике не будет.

Уже пнув входную дверь, палач замер в проеме, прислушавшись к отголоскам чужого дыхания. Где-то на грани, где явь и быль никак не могут решить, чьи это зыбкие сумерки заполнили окружающий мир. Развернувшись на каблуках, мужчина шагнул к еле освещенному углу и замер, разглядывая затянутый паутиной потолок. Потом приподнял руку и будто потянул что-то из воздуха, добывая нечто под свет фонарей. За прошедшую суматошную неделю охотник научился новым фокусам, и с удовольствием выдергивал бродившую вокруг нечисть из невидимого для обычных смертных марева.

Рявкнул обрез, разметав картечью мелкие кости по всему залу. Аккуратно положив исходившую дымом гильзу в карман, Клаккер воткнул новый патрон и обернулся к взбешенному хозяину:

— Извини, намусорил. А, с другой стороны, спас твою задницу от неприятностей. Забесплатно. Можешь благодарность в ратушу отправить. Я ее на гвоздик потом в сортире повешу. Буду читать и вспоминать добрым словом.

Не слушая чужое шипение, охотник вернул оружие на место и выбрался на улицу, напоследок от души шарахнув дверью. Испорченное было настроение легко сменило знак с минуса на плюс, и в новое здание службы Сыска Теней мужчина ввалился в отличном расположении духа.

* * *

— И творог не будешь? Ну, зажрался ты, брат.

Крохотная тварь приоткрыла глаз, посмотрела на подсунутую под самый нос ложку и смежила веки. Подумаешь — творог. Утром унтер приволок лично изловленную крысу, вот это — угощение. А творог… Как только люди могут есть эту белую гадость.

Дверь скрипнула, и в просторный кабинет ввалился охотник, захватив с собой с улицы отзвук мороза. Если бы кто попенял, что Клаккер последние полгода никуда не может входить медленно и важно, он бы удивился. Один раз ему на загривок с лепнины свалилось что-то клыкастое, сдохшее только после дуплета в пузо. И теперь палач в любое помещение попадал почти с разбегу, готовый еще с порога крутануться в сторону, паля из всех стволов.

— Балуешь? Он скоро тебя шире станет, — беззлобно поддел начальника здоровяк, сбрасывая теплый полушубок в угол. Наступившие морозы вынудили повесить любимый брезентовый плащ в стенной шкаф. Теплая одежда не позволяла больше скакать по городу ошалевшей обезьяной, но охотник простегал изнутри овчину металлической сеткой в несколько слоев, благо богатырское здоровье позволяло таскать это подобие зимней кольчуги. И теперь походил на вставшего на задние лапы белого медведя, медлительного, но при этом все равно смертельно опасного.

— Довыкаблучиваешься.