Herr Интендантуррат

К удивлению Крайнева, его нелегальная работа в N скоро превратилась в рутину. Он день-деньской пропадал на станции. К обеду, если не ожидался воинский эшелон, за ним приезжал Седых и на бричке вез интендантуррата домой. Крайнев вполне мог пообедать на станции, но днем в дом Эльзы приходил Николай. Приносил пирожные, забирал очередное донесение, сообщал, если были, новости из Москвы. Поздним вечером Николай появиться не опасался: он имел ночной пропуск – Крайневу не составило труда выхлопотать, но зачем свежие пирожные к полуночи, да еще регулярно? Подозрительно…

Дни летели стремительно. Незаметно пришел новый, 1944 год. Встречали его шумно: обстановка на центральном фронте позволяла немцам расслабиться. В ресторане гостиницы фрау Поляковой веселье гремело до утра. «Радуйтесь, гады! – думал Крайнев. – Это ваш последний Новый год! 23 июня начнется операция „Багратион“, и тогда вам будет не до смеха. Кое-кто из вас все же увидит Москву, пройдет по ее улицам. Под конвоем…»

Крайнев в новеньком мундире восседал рядом с нарядной Эльзой. Их поздравляли, желали счастья и спрашивали о свадьбе. Эльза скромно опускала глазки, Крайнев отшучивался. Мысль о формальном браке, который упрочил бы их положение в N, нравилась Эльзе, но Москва запретила даже думать. Немецкому офицеру (военный чиновник к нему был полностью приравнен) надо было испрашивать разрешение на брак у вышестоящего начальства, хлопотать о бумагах, подтверждающих арийское происхождение. Неизбежно последовала бы проверка, которая окончилась бы нехорошо. Крайнев объяснил ситуацию Эльзе – та, вздохнув, согласилась. Крайнев видел, что Эльза рада стать его супругой хотя бы по немецким законам, но положение двоеженца ему не улыбалось. Запрет Москвы пришелся кстати.

В свою Москву Крайнев почти не заглядывал. Во-первых, это было технически сложно. Выяснилось, что время для перемещения выбрано неудачно. К полуночи Крайнев и Эльза только появлялись дома, соскучившаяся возлюбленная ходила за ним хвостиком, а Крайнев не желал путаных объяснений на скользкую тему. Разумеется, он мог улучить момент, переместиться в Москву и определить с Гаркавиным новый час встречи. Однако ситуация могла непредвиденно измениться, и что тогда? Полночь оставалась предпочтительной на случай провала. Крайнев не хотел себе признаваться, но его перемещениям домой препятствовали отношения с Настей. Он не охладел к жене, продолжал ее любить так же сильно, как до свадьбы, но в N была Эльза. Забыть о ней по возвращении к жене, как делают другие мужчины, у Крайнева не получалось, поэтому он до времени стал избегать самих возвращений.

Он нашел возможность отвезти Гаркавину видеозапись, о чем впоследствии пожалел. Составив обычный отчет, Крайнев отправил его подполковнику и приготовился насладиться заслуженным отдыхом. Но на следующий день Гаркавин позвонил, попросил одеться официально и ждать. Недоумевая, Крайнев вытащил из шкафа банковский костюм, белую рубашку и галстук. У подъезда его встретила черная «волга», за рулем которой сидел сам Гаркавин.

– Что случилось? – спросил Крайнев, усаживаясь рядом.

– Ваша видеозапись, – пояснил Гаркавин, выруливая из тесно заставленного машинами двора.

– Что-нибудь не так?

– Все так, – возразил Гаркавин. – Очень даже так. Видео произвело впечатление. Вас хотят видеть.

– Это из-за боя?

– Нет! – сказал Гаркавин. – Бой, конечно, интересен, но в наших стенах видали и не такое. Я не уполномочен раскрывать тайну – сами все услышите.

К удивлению Крайнева, они поехали не на Лубянку, а выбрались к МКАД. Гаркавин остановился у мрачноватого серого здания. Двое молодых людей в штатском проверили их документы, после чего Гаркавин с Крайневым поднялись на лифте и оказались в большой приемной, где за столом секретаря вместо обычной девицы в короткой юбке сидел молодой человек в строгом костюме. Крайнев не успел удивиться этому обстоятельству, как их пригласили в кабинет. Хозяин его – высокий, моложавый мужчина с седыми висками – предложил Крайневу присесть за приставным столиком, сам устроился напротив. Гаркавин сел возле хозяина кабинета.

– Моя фамилия Щелкунов, Николай Петрович, – представился хозяин. – Как зовут вас, я знаю. Рад видеть.

Крайнев пробормотал нечто вежливое.

– Хочу поздравить вас с успешным выполнением задания, – сказал Щелкунов. – Ваша запись изменила взгляд на некие обстоятельства, ранее считавшиеся неоспоримыми. Это вносит коррективы в принципы наших взаимоотношений. Проще говоря, невольно вы получили доступ к совершенно секретной информации.

– Я подписывал обязательство о неразглашении, – напомнил Крайнев.

– Этого недостаточно. Информация относится к высшей степени секретности. Такой допуск оформляют только офицерам нашего ведомства либо государственным служащим высокого ранга. Вы не входите ни в одну из названных категорий.

– Что это означает?

– Немедленное прекращение эксперимента.

Крайнев хотел возмутиться, но сдержал себя. Помолчал, обдумывая.