Hi-Fi

– Не знаю. Чем угодно. Работай. Общайся с людьми. Стань вожатым скаутов или даже хозяином клуба. Все лучше, чем сложа руки ждать, пока жизнь переменится, и радоваться, что у тебя всегда остается возможность выбирать. Так ты до конца жизни будешь оставлять за собой эту самую возможность. Лежа на смертном одре, на который тебя уложит какая-нибудь болезнь, связанная с курением, ты будешь думать: «Что бы там ни говорили, я всегда имел возможность выбирать. Я никогда не связывал себя ничем, от чего бы потом не мог легко отплеваться». Но пойми, всякий раз, оставляя за собой эту возможность, ты тем самым себя ее лишаешь. Тебе тридцать шесть, а у тебя до сих пор нет детей. Когда ты думаешь их заводить? В сорок? В пятьдесят? Положим, заведешь ты ребенка в сорок, а он вырастет и скажет, что не станет заводить детей, пока ему не исполнится тридцать шесть. А это означает, тебе пришлось бы протянуть гораздо дольше отведенных человеку семидесяти лет, чтобы хотя бы мельком взглянуть на собственного внука. Теперь видишь, чего ты сам себя лишаешь?

– Ага, к этому все и шло.

– К чему?

– Заводим ребенка или до свиданья. Старая песня.

– Роб, твою мать! Я совсем не об этом тебе говорю. Да мне дела нет до того, хочешь ты детей или нет. Я лично хочу, но не уверена, что от тебя, да и вообще не знаю, хочешь ли их ты. С этим мне еще предстоит разобраться. Я просто пытаюсь разбудить тебя. Пытаюсь, чтобы ты понял: полжизни у тебя уже позади, а всем тем, что ты успел нажить, может похвастаться любой девятнадцатилетний пацан. Я не имею в виду деньги, недвижимость или там мебель.

Я знаю, она имеет в виду не это. Она имеет в виду детали, фактуру, суматоху вокруг, все то, что может остановить дрейф по течению.

– Легко вам говорить, мисс Крутой Адвокат. Я же не виноват, что дела в магазине так себе.

– Господи ты боже мой! – Она с подчеркнутой яростью переключает передачу и на какое-то время умолкает.

Я понимаю, что мы с ней чуть было до чего-то не договорились; понимаю, будь у меня побольше мужества, я бы признал, насколько она права и разумна, сказал бы, как она мне нужна и как я ее люблю, и попросил бы ее выйти за меня замуж или о чем-нибудь еще таком. Но так уж получается, что я снова предпочитаю оставить за собой свободу выбора, да и времени сказать все это у меня нет, поскольку она еще не закончила.

– Знаешь, что в тебе бесит меня больше всего?

– Ага. Ты говорила. То, что я вечно оставляю за собой возможность выбирать, ну и понятно…

– Нет, помимо этого.

– Тогда хрен его знает.

– Я могу от начала до конца – от начала до конца – рассказать, что с тобой не так и как с этим бороться, а ты не можешь даже попытаться сделать того же самого для меня. Или можешь?

– Угу.

– Так давай, слушаю.

– Тебя достала твоя работа.

– И это все, что со мной не так?

– Более или менее.

– Вот видишь, не попал.

– Попробую в следующий раз. Мы же только-только снова вместе. Через пару недель, глядишь, и придет в голову что-нибудь еще.

– Но ведь и работа меня совсем не достала. Она мне, собственно, вполне по душе.

– Ты это нарочно, чтобы я почувствовал себя дураком.

– Нет, правда. Я довольна своей работой. Она придает мне сил, мне нравятся люди, с которыми я работаю, я привыкла к деньгам… Но мне не нравится то, что я довольна своей работой. Это меня смущает. Я стала не тем, кем хотела в детстве.

– А кем ты хотела стать?

– Уж во всяком случае не дамой в деловом костюме и с собственным секретарем, метящей в полноправные партнеры фирмы. Я хотела работать в бесплатной юридической консультации и иметь приятелем диджея, но, увы, не сложилось.

– Ну и найди себе диджея. От меня-то что в этой связи требуется?

– Ничего от тебя не требуется. Кроме того, чтобы ты понял: помимо наших с тобой отношений в моей жизни есть и что-то другое. Если у нас потихоньку получается разобраться в наших делах, это еще не значит, что у меня получается разобраться в своих. Мне хватает собственных сомнений, страхов, амбиций… Я не знаю, какой жизни хочу, не знаю, какой мне нужен дом, а еще меня пугает то, какую кучу денег я буду загребать через два-три года, и…

– Почему было прямо с этого не начать? Или я сам должен был догадаться? Тоже мне большой секрет.

– При чем тут секрет? Пойми, происходящее между нами – это еще не все, я продолжаю существовать, даже когда тебя нет рядом.

В конце концов, я мог бы и сам до этого додуматься. Мог бы заметить: если я совершенно расклеиваюсь, когда у меня никого нет, это еще не значит, что то же происходит и со всеми другими.

4. (У телевизора, на следующий вечер.)

– …где поинтереснее. В Италию. В Штаты. Или даже на Карибы.

– Блестящая мысль. Завтра же раздобуду коробку нулевых синглов Элвиса Пресли, продам их и за все заплачу.

Вспомнив о даме из Вуд-Грин, о ее блудном муже и о фантастической коллекции синглов, я испытываю минутное сожаление.

– Полагаю, это одна из тех язвительных шуточек, что в ходу у мужчин, коллекционирующих пластинки.

– Ты же знаешь, у меня ни гроша.