Hidden girl (СИ)

— Ну да, она очень хотела пойти, — ответил он и я кивнул. — А ты с Еленой?

— Да у него нет никаких шансов с ней! — встрял в разговор мимо прошедший Джексони мы на секунду замолчали.

— Я не знаю, — неуверенно произнес я. — Всё сложно.

Скотт понимающе кивнул, обнял меня. Мы попрощались и через какое-то время я поехал домой, где отец искренне обрадовался нашей победе.

***

С парнями мы пришли в бар значительно раньше, но никак не ожидали, что придёт столько много людей за такой маленький промежуток времени.

Помещение было полностью заполнено. Народ шумел так, как мог, и это веселье вызвано отнюдь не обсуждением той футбольной игры, что прошла совсем недавно.

Скотт несколько минут назад отправился узнать, что за шумиха, и когда он вернулся, то новости парня ошеломили меня, поставив в ступор.

— Тебе лучше самому взглянуть, — похлопав меня по плечу, сказал он, и я, растерявшись, начал пробираться через весёлую толпу людей, которые пританцовывали под громкую и динамичную музыку.

Признаться честно, это первый раз, когда что-то сотрясало это место.

Подобравшись ближе к тому месту, откуда слышалась отчётливее музыка и было больше народа, застыл на месте, разинув рот.

Какого черта?!

— Э-э-э, это что Елена Гилберт на барной стойке? — спросил изумленный нападающий из нашей команды, но я даже не знал: отвечать на его риторический вопрос или нет.

Елена двигалась под ритм музыки, взметнув руки вверх.

Её волосы летели в разные стороны, она кружилась, превращая тоску этого заведения в ничто.

Люди вертели в руках бутылки с пивом, пританцовывали и ликовали, когда девушка искусно выливала в чьё-то горло спиртное.

Скрестив руки на груди, мы охотно наблюдали за её «представлением», всё ещё в непонимании происходящего.

Безумно.

В какой-то момент мисс «загадка» всё же замечает меня, хотя толком не могу понять, каким образом, смотрит в упор, соскакивает с барной стойки и идёт прямо в нашу сторону.

— Посмотрите-ка кто тут! — с поддельным (?!) энтузиазмом восклицает она и улыбается. — Думала вы уже не придете!

— Ну, а как же без виновников торжества?! — говорит Скотт и я переглядываюсь с ним.

Это что — флирт?!

— Ты веселишься! — задумчиво произношу я. — Весьма неожиданно…

— Ломаю стереотипы, — она пожимает плечами и обнажает свои идеальные зубы в широкой улыбке. — Вот. Сейчас кое-что покажу, — добавляет она и уходит, взобравшись обратно на барную стойку. Ей помогает одна из девочек это сделать и, кажется, Елена собирается обратиться прямо к общественности.

В мгновение ока все затихают, как и музыка, они будто под гипнозом обратили всё своё внимание на Елену.

— Все и так знают, что делать, правильно?! Такого мой друг ещё не видел! — улыбается. — Единственная просьба: не расходиться, пока не покончите со всем. Отлично. Удачи.

Она спускается и уверенно направляется в противоположную сторону от нас, к чёрному выходу, и мы в ожидании каких-либо дальнейших действий людей остаёмся стоять на месте.

То, что произошло дальше, заставило меня не только уверовать в человечности своей подруги, но и в собственной способности думать вменяемо.

Всё происходило так быстро, что я едва мог нормально думать. Кровь лилась рекой, превращаясь в огромные лужи, в которых топились купались их хозяева…

Люди искали орудие, чтобы расправиться с собой. Разными способами. Несколько способов запомнить я всё же успел.

Это были ножи, с помощью которого они перерезали себе горло. Карандаши и вилки. Стулья. Бутылки. Избивали друг друга до смерти, находясь под сильным порывом ненависти.

Всё, на что я был способен, это забиться как можно дальше в угол, пока совершалось кровопролитие. Кто-то из команды смог выбраться и убежать.

И я должен сделать тоже самое…

Когда я бежал, то не мог сразу понять куда. Знал, что прямо по дороге, у которой наткнулся на два силуэта.

— Елена, — жалобно протянув, я наблюдаю за тем, как девушка, которую я считал совершенной, непорочной душой, опустошала члена моей команды.

Она питалась им.

Её лицо было подобно ужасному образу того, что уже превратилось в прах. Оно было бледным и выражало страдание.

Мои ноги подкосились, и я не в силах встать, сделать то, чего мне искренне хотелось: обнять её и удостовериться, что всё это не более, чем обычный спектакль, где Елена Гилберт была кукловодом, дергающий нас, кукол.

Но нет, это жестокая реальность, с которой мне предстояло столкнуться.

Последняя запись моего дневника гласила так:

Дорогой дневник, до смерти моей матери я не осознавал всю глубину потери чего-то важного. Наверное потому, что не сталкивался ни с чем ужаснее до смертельной болезни мамы, возможно то, что я считаю намного страшнее смерти всего лишь его вестник, хочу признаться в одном.

Девушка, которая всё это время скрывалась под натиском разоблачения своей настоящей личности, вынуждена проживать свой ад на протяжении многих веков, нести в себе бремя, которое не смог вынести ещё ни один простой смертный. Чувствовать то, что не каждый готов вытерпеть.

Она пугает меня.

И хоть я считаю глупым писать это тебе, дорогой дневник, я-таки напишу. Елена Гилберт — не человек.