Highway to hell

- Это правда, - сквозь слезы роняет Перси, пытаясь дотянуться ладонью до его хмурого лица, заставляя мужчину на мгновение заткнуться. – Я так надеялась, что наш брак…

- Перси, послушай меня, детка! - перебил ее Блейк, не решаясь привлечь девушку к себе, чтобы утешить. - Я тоже тебя люблю! Но как дядя племянницу, по-родственному, а не как мужчина женщину! С чего ты взяла, что между нами может произойти что-нибудь подобное?! Я хоть раз давал тебе повод так подумать?!

- Но ведь Деметра и Зевс… - нерешительно начала она.

- И ты подумала, что у нас в семье это традиция и мы с тобой следующие жертвы этого проклятия?! Не буду повторяться, но ты то лучшее, что могли дать Олимпу и нашей семье эти два юных балбеса мои брат и сестра, напившись и оказавшись в одной койке девятнадцать лет назад!

- Было не только это, - возразила девушка, став на защиту своих чувств, - были твои улыбки и объятия, поцелуи и подарки. Мы почти месяц были одни, лишь домашняя прислуга и твои подручные. А еще тот, наш первый настоящий поцелуй…

- Дьявол! Именно этого я и опасался! – вновь перебил ее Блейк, вонзая пятерню в свои черные волосы, слегка сдавливая их в кулаке. - Тот единственный поцелуй был ошибкой! Прости, но он ничего для меня не значил! Все остальные поцелуи и объятия были невинными и почти отеческими! – выдохнул Аден, привлекая девушку к себе. – Вот такие как сейчас! Если бы у меня была дочь твоего возраста, я бы относился к ней точно так же! Всего лишь жест моей доброй воли и расположения к тебе как к человеку никогда не знавшему отеческой любви и заботы! Извини, если тебе что-то там показалось! В моих жестах и поступках и мысли не было затащить тебя в койку! И мне бесконечно жаль, если ты спутала подростковую влюбленность с настоящей любовью! Понимаю, тебе здесь одиноко и совсем нет подходящей компании! А тут я со своей несдержанностью! Мне не следовало допускать вольностей с Джорданом, пока ты здесь в Аиде, гостишь в моем доме!

- Боги, что же я наделала? - с дрожью в голосе выдавила Перси, уткнувшись заплаканным лицом Адосу в грудь. Девушка готова была провалиться сквозь землю от стыда, проклиная свою недальновидность и самоуверенность.

- Ты не должна стыдиться своих чувств, детка! Я уважаю их и благодарен тебе за то, что нашла в себе мужество открыться мне, - как можно мягче сказал Адос, отстраняя девушку от себя. – Все мы в молодости влюблялись, с кем не бывает. Ты еще найдешь свою истинную любовь и будешь счастлива. Я крепко в это верю. А теперь идем в дом. Тебе нужно умыться и отдохнуть. Если хочешь, позвони кому-нибудь из друзей, пообщайся. Совсем скоро ты сможешь вернуться в Олимп. Просто немного потерпи.

Со своими необоснованными подозрениями, оскорбительными словами, недостойным поведением и гонором она чуть не превратилась в сварливую тетку Гестию. Девушка не имела никакого права осуждать своего дядю за его особое сексуальное предпочтение. У ее собственного отца были многочисленные романы на стороне с мужчинами и женщинами. Как быстро Перси об этом забыла. А хозяин преисподней на ее взгляд вел весьма скромную личную жизнь, стараясь хранить верность постоянному партнеру.

- Ты… его любишь? – с дрожью в голосе выдавила Перси, приближаясь с Блейком к дому.

- Как никого и никогда в жизни, - честно признался Аден, немного страшась этих своих странных чувств, невидимой нитью пронзивших его душу и сердце, делая владыку преисподней уязвимым. Мужчина поймал себя на мысли, что всем своим естеством желает, чтобы с этой необычной любовью и его милым мальчиком Цербером ничего плохого не произошло.

Глава 20

Олимп. Особняк громовержца.

«Ох уж эти бабы!» - с досадой и долей возмущения думал Зевс, покидая отцовский дом, куда благополучно доставил Деметру после посещения Аида. Сестра без умолку пилила его за то, что испортил настроение ей, Адосу и в первую очередь Перси. А ведь до того, как он соизволил открыть свой рот и намекнуть девочке о вещах, вовсе его не касавшихся, между дочерью и матерью возникло некое подобие налаживающихся отношений, а Зед взял и в очередной раз наплевал на чьи-то чувства и стремления.

Совсем крохотный червь сожаления и вины стал вгрызаться мужчине в душу. От старых привычек и в самом деле трудно избавиться, признал громовержец, поднимаясь по ступенькам своего особняка. Чего это он, спустя столько лет решил поиграть в азартную, а теперь и опасную игру «Было ваше, стало наше» со старшим братом? Да и в Цербере, парнишке этом нет ничего особенного. Бывшие пассии Зевса, что девушки, что парни не уступали златокудрому божеству в красоте. Его собственная жена вполне удовлетворяла все его прихоти и потребности и считалась одной из первых красавиц верхушки Олимпа.