Hold Me (СИ)

— Поехали, — мне кажется, или Джойс ворчит? Что ж, этот день становится лучше.

Жму на педаль газа, продолжая играть роль шофера, но взгляд всё равно скользит к окнам дома девушки.

Свет так и не загорается.

***

«Мам, мне кажется, это опять происходит. Я помню только то, что легла спать в кровать, но, проснувшись в гостиной, обнаружила, что прошло больше недели. Мам, как думаешь, это нормально? Ты говорила, что да, но я так не считаю. Когда вы вернетесь домой? Я скучаю».

Женщина в белом халате дочитывает сообщение, протянув телефон доктору, который надевает очки, перебросившись взглядом с коллегой по работе.

Мигание экрана. Ещё одно сообщение. Короткое, но значимое.

«У меня дыры в сознании».

Комментарий к Глава 9.

Группа с работами по Дилану (надеюсь на Вашу поддержку в развитии):

https://new.vk.com/obrienfanfiction

========== Глава 10. ==========

— Терпи, милая.

Яркие вспышки света бьют по глазам, приносят неописуемую боль, но та вряд ли сравнима с тем, что в данный момент длинная игла проходит кожу насквозь, заставляя выгибаться от безумной дрожи в теле. Вспышки. Они нескончаемо терроризируют, вынуждают сжимать мокрые от холодного пота веки. Дергает руками и ногами, понимая, что те привязаны к кровати. Обездвижена. Полностью.

— Милая, — голос родной, теплый, до слез знакомый, но она слышит в нем испуг. Этот «близкий» человек боится её.

— Держите её шею, — другой, совершенно незнакомый мужской голос. Хватка горячих пальцев в области плеч и горла, игла входит глубже, а крик, дикий, безумный вопль становится громче, разрывая ушные перепонки всех присутствующих.

Вспышка — и всё смешивается в хаос.

Вспышка — и Её больше нет. Она в темноте. Она — темнота.

От лица Дилана.

Не самое удачное начало утра, тем более выходного дня, но мне пришлось встать раньше девяти, ибо Засранец никак не может угомониться. Этот комок шерсти только и делает, что мяукает, лежит на прохладном полу и издает непонятные горловые звуки, будто его вот-вот стошнит. Я тру лицо, ворочаясь на кровати, и сбрасываю с себя одеяло, чтобы немного охладить кожу, после чего, старанием и усилиями, сажусь, сгибая ноги в коленях, чтобы не завалиться назад на подушку, и тру лицо ладонями, убирая влажные локоны темных волос с лица. Жарко. Смотрю в сторону котенка, который быстро дышит, продолжая пищать, так что слезаю с кровати, шаркая босыми ногами к нему. Хмуро разглядываю животное, опустившись на одно колено, и касаюсь его носа пальцем. Горячий. Наклоняю голову, заглядывая в глаза котенка, который смотрит перед собой, медленно моргая, и встаю, быстро идя к шкафу. Стоит показать его ветеринару, так? Засранец явно нездоров. Надеваю футболку, сменив спальные штаны на темные джинсы, обуваюсь. Все свои вещи держу в своей комнате, в том числе и некоторую еду, зубную щетку, полотенце. Да, от этого здесь беспорядок, но мне так легче. Надеваю синюю бейсболку козырьком назад, и вновь подхожу к котенку, осторожно взяв его на руки и уложив на груди, отчего он начинает громче пищать. Это напоминает скуление пса. Выхожу из комнаты, радуясь тому, что не сталкиваюсь в коридоре с жителями сего дома, и спешу вниз, так же надеясь, что мне навстречу никто не выйдет, но надежда, в моем случае, умирает первой.

— Дилан, — голос отца не такой. Он зовет меня с кухни громко, четко, так, чтобы я точно расслышал. Требовательно и немного серьезно. Хотя, быть может, мне кажется. Я отношусь к нему предвзято, и жизнь мне это не портит.

— Дилан, — он повторяет, уже повышая голос, поэтому торможу, закатив глаза в потолок, и оборачиваюсь, сделав шаг на кухню. За столом сидит Джойс, которая выглядит так, будто в штаны наложила, так что я мог бы рассмеяться, унизив её, но стою молча, ожидая слов отца. Джизи варит кофе. И да, они бы вполне сошли за нормальную семейку, вот только здесь явно есть лишние. Это я. И мне легче дышать от мысли, что по окончанию учебного года я уеду. Из этого дома. Навсегда. И мне не придется тихо пробираться в свою комнату, чтобы не пересечься с мужиком, лицо которого выглядит больше взволнованным, чем злым.

— Присядь, Дилан, — отец сидит за столом, указывая ладонью на стул рядом с собой, но я лишь искоса смотрю на него, будто спрашивая, в своем ли он уме? И мужчина проникается моим настроем. Точнее, «ненастроем» на разговор, поэтому скрещивает пальцы рук, положив их на поверхность стола, после чего следует тяжелый вздох, который он дарит то ли мне, то ли своей «женушке», что поднимает на него требовательный взгляд, будто уговаривая начать. Котенок в моих руках тяжело дышит, чихая, так что я уже готов развернуться и уйти, но отец открывает свой поганый рот, выдавливая:

— Я хотел обсудить это с тобой ещё тогда, когда встретил в аэропорту, но, — кашляет, видимо, нервничает. — Но установить контакт не удалось, — улыбается так, будто эти воспоминания являются чем-то светлым из копилки наших с ним «свиданок», так что я смотрю на него, как на последнего кретина, всем видом даю понять, что его слова мне неинтересны.