Hold Me (СИ)

Тишина в ответ заставляет напрячься, так что начинаю тянуть пальцами ткань кофты, пытаясь проглотить комок. Уверена, что сейчас Дилан немного шокирован, но я просто хотела помочь. По крайней мере, парень больше не выглядит раздавленным.

— Обнимашки? — слышу нотку смеха в его голосе, и, признаюсь, это успокаивает, но всё равно притворно ворчу:

— Сделай одолжение — забудь, — улыбаюсь, поправляя пряди волос так, чтобы моего лица не было видно, а Дилан вновь подносит банку к губам, смеясь:

— Просто признайся, что тебе меня облапать охота.

Закатываю глаза, роняя лицо в ладони:

— Господи… — мда, теперь ОʼБрайен явно в порядке.

========== Глава 16. ==========

Томасу необходимо получать хоть какое-то удовольствие от жизни, от того обыденного мира, который окружает его с самого рождения: от отношения отца, который только и делает, что винит парня в потребительстве. Семнадцать лет рабства у собственного ребенка, который возит на нем воду, а взамен ни черта не дает, ведь он обязан. Дети обязаны своим родителям, они должны быть послушны и не имеют своего права голоса до тех пор, пока не начнут приносить деньги в дом. И Томас пытается угождать. Он работает и дома, выполняя поручения матери, которая больше времени проводит с соседками, и в школе, где уроки занимают большую часть его времени, ведь несмотря ни на что Томас правда хочет окончить хорошо, чтобы потом поступить в другой город и уехать к чертовой матери из «дому». На жалкой подработке ему платят гроши, так что их он просто не может отдавать родителям. Тогда, что ему останется? Парень тоже хочет питаться. Ему тоже хочется иногда получать «наслаждение» от чего-то неправильного, поэтому он копит, покупая то сигареты, то выпивку, иногда переходит на травку, что толкает его знакомый сосед. Ему это просто нужно.

Нужно иногда чувствовать себя нормально, чтобы продолжать двигаться к своей цели.

***

Эта ночь далась мне тяжело. Темнота комнаты уже сменялась утренним полумраком, а мои глаза так и не сомкнулись, так что оставшиеся полчаса до семи провела в своих мыслях, которые от недосыпа только и делали, что вылетали из головы, так что под звон будильника понимаю, что вовсе ни о чем не успела подумать за прошедшее время. Пустая ночь. Холодная. И, наконец, свежее утро, покрытое бледными облаками. Не могу понять, что мне роднее?

Почему же мне пришлось всю ночь провести в таком полудреме? Было непривычно. Чертовски непривычно, ведь в доме помимо меня был ещё человек. Кажется, я ещё не до конца доверилась парню, который даже не напросился остаться. ОН тупо заявил, что я обязана ему отплатить за обеды и завтраки, так что без моего разрешения занял гостиную, оставив меня, как идиотку, хлопать «клювом». Могла ли я ему отказать? Могла, наверное, просто проблема даже не в его присутствии. Надо копать глубже, в самое сердце, где все еще сидит один вопрос, который я озвучиваю исключительно про себя: «Почему?» — простое непонимание ситуации и того, чего добивается Дилан, продолжая общаться со мной. Кажется, я никогда не научусь никому доверять, ведь ко всем отношусь с подозрением. И парня это так же касается.

Опускаю ноги на паркет, касаясь их носками, так как пол довольно холодный. Близится зима, а отопление почему-то не включают. Странно. Шагаю, обжигаясь холодом, направляюсь к двери комнаты, чтобы убедиться, что та была заперта всю ночь. Что ж, хотя бы об этом не забыла. Проверяю свой внешний вид, крутясь перед зеркалом, и вдруг осознаю, что в последнее время чаще делаю это, чем раньше, ведь мне не особо нравится разглядывать свои синяки. Опускаю взгляд ниже, хмуро подмечая: да и ноги у меня кривые, бедра широкие, груди нет, щеки толстые, волосы, как у палена, губы опухшие и искусанные, глаза красные, будто я курила что-то… Цвет лица нездоровый, руки слишком тощие, пальцы тонкие и кривые, ногти изгрызенные… Спина сутулая, живот торчит, будто у меня первые месяцы беременности. Уши маленькие, лоб большой… Я конечно подозревала, что выгляжу непривлекательно, но чтобы настолько. Теперь понимаю, почему стараюсь не смотреть в зеркало, ответ очевиден, и я сейчас с грустью изучаю его в отражении.

Но с чего вдруг вообще начала оценивать себя?

Пытаюсь пригладить растрепанные после лежания на кровати волосы, но те все равно непослушно лезут во все стороны. Оттягиваю мятую майку, тру плечи и руки, покрытые синяками, будто это поможет мне избавиться от них. Нет, вонзаю ногти в кожу, так что делаю только хуже — остаются красные линии. Ноги в ссадинах, тонкая шея и то не выглядит изящно, ведь на ней еще заметны признаки удушья. Да, бывает, я душу себя. Думаю, так все делают, когда не знают, каким еще образом вынести на себе злость. Это нормально.

Разочаровано опускаю руки вдоль тела, уже с раздражением повторно осматривая себя. Моя короткая стрижка мне совсем не идет.

Урод.