Homefront. Голос свободы

Шпион встал, положил пистолет на стол и поднял фонарик. Даже после падения он продолжал гореть. Он провел лучом по трупам и увидел трех двадцатилетних негров. Беспокоило его совсем не то, что пришлось их шлепнуть, а грохот выстрела третьего черномазого, на который могли сбежаться копы.

Он перешагнул через тела, подошел к кухонному окну, выглянул на улицу, не касаясь занавесок. Как и ожидал, один из копов подходил к его дому. Тот точно что-то слышал.

Сальмуса поспешил из кухни в фойе и обнаружил, что грабители оставили входную дверь открытой настежь. Вот черт. Что ж удивляться, что копов принесло!

Времени возвращаться на кухню за пушкой не было. Офицер уже спустился с седла и с оружием наперевес подошел ко входу. Сальмуса тенью скользнул в гостиную и притаился в темноте за открытой дверью. Нож, что всегда висел в ножнах на правой ноге, уже был в ладони.

Полицейский включил фонарик и посветил в дверной проем. Луч скользнул по прихожей. Вход в гостиную был слева, кухня – направо.

На полу распласталось тело, перекрывая вход на кухню. Офицер шагнул в дом и увидел руку другого трупа, лежащего за кухонным порогом. Шагнув вперед, он увидел всю сцену преступления. Луч фонарика пробежал между тремя трупами.

– Как же не хватает рации! – пробормотал полицейский, а затем крикнул в полный голос: – Карл! Карл, ты меня слышишь?

Он поспешил к двери, навстречу напарнику.

– Карл, я тут нашел…

Лезвие Сальмусы не позволило офицеру завершить рассказ о том, что он нашел. Оно молнией вспороло глотку несчастного. Кореец поддержал падающего и аккуратно уложил на пол. Полицейский бился в конвульсиях и беспомощно задыхался. Кровь хлестала из раны. Сальмуса быстро вышел на улицу и огляделся. Следов второго копа не было. Лошадь покорно стояла во дворе.

Сальмуса подошел к животному и хлопнул рукой по крупу:

– Беги! – скомандовал он.

Лошадь, похоже, не поняла сразу, чего от нее хотят. Сальмуса шлепнул ее снова, сильнее. Лошадь заржала и помчалась галопом прочь.

Кореец вернулся домой и закрыл за собой дверь. Замок придется врезать заново, однако это подождет. Пока можно перебиться, передвинув тяжеленное кресло из гостиной в коридор и подперев им дверь. Покончив с этим, он открыл люк подвала, расположенный прямо под лестницей.

Как был, в пижаме, Сальмуса протащил тело первого, размазывая кровь по полу. Плевать на такой беспорядок, он здесь ненадолго. Сальмуса просунул «жмурика» в отверстие люка, потом попрыгал на трупе босыми пятками, чтобы затолкать поглубже. Оставшихся негритят он утрамбовал тем же манером, украсив все это сверху полисменом.

Затем Сальмуса поднялся по лестнице, снял заляпанную кровью пижаму, бросил ее в корзину для белья. Эх, сейчас бы душ принять… Ничего, пока можно обойтись тазиком с водой и куском мыла – ими он пользовался с тех самых пор, как переехал сюда. Умывшись, он надел свежую пижаму, почистил зубы и преспокойно улегся спать.

Одиннадцать

25.01.2025

Уокера разбудили голоса на улице. Сперва он не понял, где находится, но затхлая вонь мотеля быстро вернула его мозги в рабочее состояние. Вчера он так устал, что не смог оценить сполна масштабы бедствия. Бен закашлялся и, стараясь придушить звук, зажал рот руками. Отдышавшись, сел на кровати.

Голоса звучали совсем рядом, прямо за дверью. От непрошенных гостей не стоило ждать ничего хорошего. Уокер схватил кухонный нож, предусмотрительно оставленный рядом с кроватью.

– Быстрее, тащи одеяла, – сказал мужчина.

Уокер подошел к окну и аккуратно раздвинул занавески. Через три номера стояла побитая жизнью «Шеви-Нова» семидесятых годов выпуска. Мужчина лет сорока что-то грузил в багажник. На улицу вышла девочка с охапкой одеял. Они полетели на заднее сиденье. Девочка опять скрылась в номере, но скоро вернулась с мальчиком чуть постарше. Раздался женский голос.

– Билли, ты носки забыл.

– Бетти, не шуми так! – испуганно шикнул дядька.

Обычная семья, в таком же положении, что и Бен: вломились в мотель, чтобы переночевать под крышей. Его они не заметили.

Уокер бросил нож на постель, отодвинул шкаф и распахнул дверь. Девочка вскрикнула. В руках мужчины появился пистолет.

– Ой, – сказал Уокер, поднимая руки. – Простите, не хотел вас пугать! Все в порядке. Я мирный человек, никого не трогаю.

Глаза мужчины сузились.

– Руки не опускай. Иди сюда. Дернешься – стреляю. Бекки, Билли, вернитесь в номер.

Дети исчезли.

– Дверь закройте, – скомандовал отец. Когда дети спрятались, он заговорил с Уокером. – Ты один?

– Да, сэр. Послушайте, не надо в меня целиться.

– Закрой дверь за собой. Одной рукой.

Уокер подчинился.

– Я один, честное слово. Внутри, кроме мотоцикла, ничего нет. – Не опуская рук, он кивнул на «Шеви». – Нам пришла одна и та же мысль. Я ночью взломал дверь. Спал как убитый. Не слышал, как вы приехали.

Изучив Уокера с ног до головы, мужчина решил, что тот не представляет угрозы.

– Ладно, можешь опустить руки. – Он убрал пистолет в кобуру.

– Спасибо. – Бен решил разбавить серьезность момента. – Прибарахлились слегонца?

Шутку не оценили.

– Куда едешь? – спросил мужик.