Homo Animalis. Бремя славы

– Да все просто. Боги запретили убивать, без убийства мы потеряли истинный дух охоты и теперь боги сердиты на нас. Получается замкнутый круг! – Леена молчала. По ее морде невозможно было понять, согласна она со мной или нет. – Мне единственной за многие сезоны выпало поучаствовать в правильной охоте и я нарушила запрет богов на убийство. Вывод? У нас не получается соответствовать ожиданиям богов.

Эти слова заставили Леену задуматься. Однако ненадолго, да и результат ее раздумий меня разочаровал.

– Мысли уводят тебя в опасную сторону, – сказала она.

– И пусть. То, что я сделала, мне не по душе, – ответила я и отвернулась. Леена еще какое-то время смотрела на меня, затем тоже отвернулась и поднялась, чтобы уйти. Мой вопрос заставил ее остановиться уже на достаточном расстоянии от меня. Не вопрос даже, отчаянный вопль непонимания.

– Что заставило ее так поступить? Зачем импала убегала изо всех сил? Она знала, что я не собираюсь ее убивать. Она бы просто лишилась памяти. Если бы антилопа не помчалась как угорелая, я бы не последовала за ней. И ничего бы не произошло…

– Мы вряд ли узнаем причину, Нала, – Леена только покачала головой и прошла прочь.

Пока мои раны заживали, я старалась держаться независимо и не подавать вида, что меня мучают сомнения и тревога. Впрочем, как я скоро убедилась, позиция остальных львов не отличалась от позиции Леены: «Да необычно, но такое не карается богами».

Но для меня самой болезненные переживания стали малоприятной неожиданностью. Хищник переживает о том, что ему пришлось убить… Смешно. Поэтому я приняла решение немного побыть одной. Уйти подальше, в места, где меня никто не знает и подумать, что произошло на самом деле.

Рано утром пока члены прайда мирно спали, я встала и, впервые за долгое время, превратившись в львицу, собралась идти куда глаза глядят. Тут я вдруг столкнулась с проблемой. Если подумать, то места, где меня не знают, наверное, не существует. Дочь одной из старейшин, лучший охотник в саванне, да еще и зверь с редким пепельным окрасом – даже страус с головой в песке спрятался бы лучше меня. Куда податься, чтобы найти укромный уголок? «Решу в дороге», подумала я.

Оглядев те стороны, которые имелись в наличии, я решила, что пойду на запад. Так по крайней мере удастся избежать прямых лучей палящего солнца, хотя бы до полудня. Чем дальше я уходила от родных мест, тем необычней казалась местность вокруг. Вроде бы наш мир не слишком большой, и я за свои неполные двадцать лет успела немного попутешествовать. Но моя мать возражала против долгих отлучек, я всегда уходила с расчетом, чтобы вернуться в прайд до заката. Сейчас я не собиралась возвращаться.

Я шла весь день, до темноты, не обращая внимания на ноющую боль и слабость в лапах. Когда стало совсем темно, и силы окончательно иссякли, я, наконец, решила лечь отдохнуть. Впервые в жизни я ночевала вдали от прайда. И сейчас меня это мало волновало.

Поутру я проснулась словно бы в новом мире. Все вокруг казалось необычным. Незнакомые растения преграждали мне путь. Невиданные птицы издавали резкие звуки над моей головой. Странные животные шарахались от меня в чащу. Даже лучи солнца и те казались прохладнее и тусклее, пробиваясь сквозь чужую листву.

Тем не менее, мне здесь нравилось. Неожиданные ощущения заставляли забыть о прежних неприятностях и тяжелых мыслях. Я чувствовала себя новорожденной в другом, пусть не прекрасном, но не похожем на мой мире.

Если бы прайд видел меня, они ужаснулись бы, как неосторожно я себя вела. Ведь в необычном лесу могли водиться и необычные хищники, любимым лакомством которых вполне могли оказаться молодые львицы. «Хотя нет, откуда? Животные здешних мест вряд ли видели львов вблизи, – одернула я сама себя. – Впрочем, здесь могут найтись те, кто, увидев нового зверя, не испугается, а решит попробовать, не легкая ли он добыча». Однако охотники мне пока не встретились, и чем дальше я углублялась в чудесный лес, тем сильнее ощущала уверенность, что опасность мне не угрожает.

Тут в кроне ближайшего дерева раздались необычные крики. В них не слышалось угрозы или агрессии, но ощущалась толика веселого безумия. Над лесом раздалось громкое «о-о-о-па-а-а!!!!!».

Существо, издавшее задорный вопль, оказалось размером с голубя и походило на белку. Но шерстяные птицы вряд ли существовали, а грызуны, как известно, летать не созданы. Что это за создание и почему оно так радостно вопит – оставалось для меня тайной. А неразгаданных загадок я не люблю. Еще с детства.

Я пустилась вслед. Все ушибы и ссадины, не зажившие до конца, тут же напомнили о себе. Бежать было неудобно. Ветки хлестали меня по морде, под лапы попадались острые камешки, мокрая листва, скользкие кочки. Хвост то и дело цеплялся за густые кустарники. С каждой новой колючкой, застрявшей в шерсти, я спрашивала себя: «Зачем?» И каждый раз откуда-то сверху раздавался ответ: «А-а-ап! Оп-ля-я-я-я!!!»