Homo commy, или Секретный проект

И на этот раз первый вопрос был про деньги. Теперь он не застал Анатолия Николаевича врасплох. Как и другие вопросы, посыпавшиеся следом: про то, будет ли война с американцами или НАТО, про повышение цен, про то, будут ли запрещать держать скот? Последний вопрос задал пожилой мужичок с хитрыми глазами: «Вот, к примеру, начальники всякие воруют, а в тюрьму их не содют. Так будут ли их сажать?» Анатолий Николаевич заверил, что непременно будут, если его изберут в депутаты, потому что он станет наводить порядок.

Оказавшись в машине, он вновь подумал: «А ведь слушали. Получилось. Надо выпить. Отметить». Благостное ощущение наполнило его.

Дорога не желала останавливаться – все так же стремительно убегала под капот. Задумчивый день клонил к вечеру.

– Ну, как? – спросил Виктор Петрович, когда они ввалились в штаб.

– Он так выступал, так выступал, – восторженно проговорила Валентина. – Слушали, затаив дыхание.

– Плохо, что народу мало пришло. – Анатолий Николаевич грустно вздохнул.

– Почему? – деловито осведомился майор.

– Я оповещал, – поспешил заявить Сергей. – Оповещал. А приходит мало.

Анатолий Николаевич решил промолчать. Пауза обрела неловкую тональность.

– Беру подготовку встреч на себя. – Лицо у майора было серьезным, решительным, словно он взялся возглавить попавший в окружение полк.

– Хорошо. Я не против. – Анатолий Николаевич добродушно улыбался. – Надо отметить успешное начало выступлений.

– Какое успешное, коль народу почти не было? Подождите отмечать. Давайте сначала решим по встречам.

Энергичный майор усадил Сергея, принялся дотошно выяснять, что и как сделано. Анатолий Николаевич терпеливо наблюдал за ними. Разговор затягивался. Не ощущалось перспективы окончания.

– Мы с Валентиной пойдем, – сообщил Анатолий Николаевич. – Я устал.

– Да-да, идите, – на секунду вынырнув из разговора, позволил майор.

Сергей посмотрел тоскливыми глазами. Поделом. Напортачил, теперь мучайся.

Надев куртку, Анатолий Николаевич покинул территорию штаба, оказавшись на смежной территории, ограниченной не стенами комнаты, но домами. Выстуженный холодным ветром тротуар подставил свой бок.

– Скорее бы снег, – сказал Анатолий Николаевич.

28

– Скорее бы снег. – Григорий посмотрел на Наталью Михайловну озорными глазами. – Поехали. Не пожалеете. Хороший ресторан. Ей Богу.

Ее лицо приняло мягкую усмешку.

– Вы так меня уговариваете. Хорошо. Поехали.

Автомашина выполнила свою работу, доставив их в нужное место. Тротуар подвел к тяжелой двери, которая позволила попасть туда, куда он стремился. Григорий выбрал столик подальше от входа.

– Не приходилось бывать здесь?

– Нет.

– Признаться, тут неплохая кухня. Даже по московским меркам.

– Я очень рада.

Он чувствовал – подобные тонкости не слишком интересны ей. Надо было найти подходящую тему.

– А почему бы вам, Наталья Михайловна, в политику не податься? У вас хорошие шансы. В политике мало женщин, вам легче будет пробиться, чем мужчине.

– Куда пробиться? – Глаза у нее были веселые.

– Наверх. К известности, популярности, влиянию. Тут все ясно. Между прочим, я могу помочь. У меня мощные знакомства на Старой площади.

– Что вы имеете в виду?

– Администрацию президента. Могу устроить вас в любую партию. Даже в «Единую Россию». Там практически нет умных людей. С порядочными тоже дефицит. Вы придетесь очень кстати.

– Спасибо, не надо.

– Зря. Вы подумайте, не спешите отказываться.

На столе появилась бутылка сухого красного вина, произведенного в далекой Франции. Рядом с бутылкой разместилась закуска, уложенная в тарелки.

– Давайте выпьем за вас. – Григорий поднял фужер. – Я рад, что здесь можно встретить таких людей.

– Каких?

– Ну… достойных.

– Они есть везде. Уверяю вас.

– Тогда пьем за достойных.

Рубиновой жидкости в ее фужере уменьшилось на чуть-чуть. Иную даму он заставил бы опустошить стеклянную емкость. С Натальей Михайловной так нельзя было поступить.

– Григорий Матвеевич, и все-таки, вам не мешает прошлое того, кому вы помогаете?

Его улыбка стала прощающей.

– Поймите, мы живем в пору дикого капитализма. Сейчас нет честных состояний. Мельниченко ничем не хуже других. Может быть даже лучше. Он не воровал, используя служебное положение, близость к власти. И потом, не все так просто. Вы вот взяли деньги у Мельниченко.

– Я их взяла не для себя. Для детей.

– Какая разница?

– В самом деле, никакой. – Она отпила еще немного вина. – Где вы учились на политолога?

– Нигде. Жизнь научила. Я умный. Вообще, я закончил философский факультет Московского университета. С отличием. И успел защитить кандидатскую диссертацию, пока еще имело смысл заниматься наукой. Но с началом реформ поменял направление деятельности. Начал с экспертного совета при правительстве, потом – при администрации президента. Потом занялся выборами. В девяносто пятом помогал «Нашему дому – России», в девяносто шестом – Ельцину. Избрал кучу губернаторов. Стажировался в Америке. В девяносто девятом помогал «Единству». В двухтысячном был в команде Путина. Написал три книги.

– Серьезный послужной список. Давайте выпьем за ваши успехи.