Homo Insignis

Помимо представления ещё трех рейдеров, а точнее дуэта и двух трио, докладов о потерях, вынужденном временном урезании пайков и крупных успехах в области магии рассказывали и о тех направлениях, где продвинуться не удалось, или полученные знания выглядели незначительными. Так, например, Карх узнал, что у всех рейдеров разная средняя скорость появления отродий. У него самая средняя, однако за счёт скорости уничтожения тварей, его группа передвигается быстрее всех. Ещё штаб постоянно пытался высчитать точные параметры нулевых зон, дистанцию и интервал респауна отродий, — а главное, найти причинно следственную часть с действиями людей. Но там подвижек пока было немного.

***

— Мастер Карх? Вы знакомы с мастером Тульме? — на выходе его перехватил какой-то человек и отвел в небольшую комнату на первом этаже гильдии.

Унгер, как и большинство некромантов, никогда не отличался румяным цветом кожи, но то что лежало на кушетке было чересчур даже для него. Синие круги под глазами, впалые щёки и бледно-серая кожа. Некромант сейчас больше походил на труп чем на мастера смерти.

— Карх это ты, как твои дела? — мужчина говорил медленным усталым голосом.

— Ну уж лучше твоих, что они с тобой сделали? — Карх искренне переживал за своего товарища, и можно сказать, друга.

— Сильнейшее магическое истощение, пара десятков дебафов и…просто устал. Бесплатный совет — не лезь в чужую стихию. Все, кто открывали это чёртов шаманизм, сейчас не лучше. У магистра кровь аж из глаз пошла…с магией всегда так. — Паузы между словами становились всё длиннее и затягивать разговор было тратой времени.

— Зачем ты меня позвал? Тебе нужен отдых.

Всё оказалось просто и непросто. На столе был свиток без печати, который следовало передать человеку Унгера. Самое интересное, что этим человеком оказался один из соседей Карха по дому — неприметный НПС по имени Ворк. Разумеется, сделать это надо было не привлекая внимания других жителей Фазенды.

Нельзя сказать, что Карх мучился вопросом заглянуть в свиток или нет. Если бы это касалось его, некромант бы сказал ему что там написано, — Его интересовало другое: неужели это так важно, или его проверяют?

С передачей послания никаких проблем не возникло, Ворк, услышав имя своего патрона, спрятал бумагу за пазуху, не изменившись в лице. А Карху капнула единичка опыта за успешное выполнение задания. Вот так — доставка писем, как в старых добрых играх.

***

Я́нниге закончила поливать небольшой участок с пшеницей, всего несколько квадратных метров, и приступила к прополке коротенькой грядки с зеленью. Наличие зрителя в лице гоблина её нисколько не смущало. Карх, поначалу порывался помочь девушке, но отсутствие необходимых навыков, игровых навыков, на таком ограниченном пространстве сильно бы снизило размер и уровень полученного урожая.37 Поэтому несостоявшемуся помощнику ничего не оставалось как наблюдать за наклонившейся к земле девушкой.

— Ох, на сегодня всё, — Я́нниге со вздохом облегчения выпрямилась и начала потирать уставшую спину. До начала смены в таверне у неё осталось немного времени чтобы привести себя в порядок и восстановить выносливость. — Сделаешь мне массаж?

— Да, конечно! — Карх едва не ответил, что не умеет. Но вовремя сообразил, про умение его никто не спрашивал.

Он так боялся причинить девушке боль своими страшными, грубыми лапищами, что Я́нниге несколько раз просила его нажимать сильнее и не бояться. Он не знал, насколько профессионально сделал массаж, и помог ли хоть чем-то, но благодарность и улыбку заработал.

Куриное гнездо, как всегда под вечер, было забито обитателями трущоб. Найти хорошее место, с которого видно сцену, оказалось нетривиальной задачей. К счастью, на помощь пришли известность и авторитет рейдера.

Репертуар исполнителей не блистал разнообразием. Однако, благодаря отсутствию масс-медиа и каких-либо иных развлечений, песни, слышанные людьми сотню раз, всё равно встречали бурю оваций. Карх так вообще из уст Я́нниге ловил каждое слово. Он не сводил взгляда с девушки — ему постоянно казалось, что, если она посмотрит на него, а он в это время отведёт взгляд, ей будет неприятно. Зато каждый раз, когда их глаза встречались в переполненном зале, весь посторонний шум и суета исчезали, она снова пела лишь для него.