Hopkinsville

Чем дольше мы стояли вместе, тем лучше я слышала, как бьются наши сердца. Прижавшись настолько сильно, друг к другу, я впервые ощутила тепло человека, которого недооценивала в своей жизни. Мне не хотелось его отпускать. Нет. Я готова на всё, чтобы оставить его здесь и продлить этот очаровательный и столь нужный момент. Это было тяжело сделать. Я крайне боялась того, что мы больше никогда не увидимся.

Мы не ценим момент, пока он не становится воспоминанием.

Время прошло слишком быстро. Автобус подъехал. Мы попрощались крайний раз.

— Буду скучать. Вернусь сюда, даю обещание. Но не скоро, — сказал Оливер. — Пока, Кендалл.

— Пока… — Я посмотрела на него в последний раз.

Помню, как ненавидела его всем сердцем и душой. Но, сейчас…не смотря на все его поступки, что мне известны, он — прекрасный человек на самом деле. Таких, как он, не каждый день встретишь, и это факт.

***

В самолёте

Оливер

Лететь осталось где-то час. Я смотрел на облака сквозь иллюминатор. Сердце разрывалось от счастья, ведь я полетел туда, где раньше никогда не был. Батон-Руж был моей главной мечтой.

***

Мы попали в зону турбулентности.

«Всё хорошо» — подумал я.

— Что происходит? — Крикнула одна девушка в салоне.

— Турбулентность. Это нормально, — ответила стюардесса.

Но, всё стало хуже. Самолёт начало трясти, и мы сбились с курса. То ли ветер, то ли что. Да, было страшно, но не сильно. Я повернул голову влево. Почему-то самолёт летел вниз. Он падал.

— Господи. Нет. Только не это… — Прошептал я себе.

Сирена. Салон самолёта был окутан красным, ярким, неоновым светом. Цвет тревоги. Опасности. Каждый пристегнул ремни безопасности. Ниже, ниже, ниже… Воды не было рядом. Все кричали и суетились.

***

Потеря сознания. Темнота. Ничего не видно. Я не мог пошевелиться. Лишь чувствовал, как к моему телу прикасается холодная и влажная земля.

Буквально спустя десять секунд я смог открыть глаза, и увидел небеса. Солнце освещало деревья, что окружили небольшую поляну, на которой лежали люди. На время меня парализовала амнезия, и я ничего не помнил. В какой-то момент мне показалось, что кто-то душил меня. Я начал задыхаться. Попытки кричать и просить о помощи оказались безуспешными. Было ощущение, что это был паралич. В какой-то момент резко заболело сердце, в глазах потемнело, и появились искры. По коже быстро пробежались мурашки. Мне было больно и страшно. Я не мог понять, что происходит сейчас. В последний момент я смог выкрикнуть. Смог заорать.

Я видел зелёный свет, который перешёл в белый в конце туннеля… это конец… Да, видимо, так.

Сквозь такое самочувствие я слышал крики людей:

— Молодой человек умирает!

— Есть здесь врач? — никого не нашлось.

— Чёрт возьми, где мы?!

Он уехал. Улетел. Умер.

«Оливер, я любила тебя…»

***

— Что там по телику передают? — Спросила Рейв.

— Секундочку, сейчас новости глянем, — я переключила на нужный канал.

По новостям говорилось про авиакатастрофу, что произошла сегодня в 7 PM.

— Рейс из Хопкинсвилла, Кентукки, в Батон-Руж, Луизиана, была сбит с направления. В итоге самолёт нашли. На борту было тридцать четыре пассажира. Пострадало десятеро. Умерло три, включая молодого парня семнадцати лет — Оливера Гранд Вутриш. Ученика Hopkinsville High School, — по экрану показывали место трагедии.

— ОЛИВЕР?! — Вскрикнули мы все втроём.

— ЧТО?! ОЛИВЕР?! НО КАК?! — я впала в истерику.

— Не может быть… Он же здесь, нет? — Спросила Биния.

— Нет… После школы мы поехали на такси с ним в аэропорт, там и попрощались. Никому не успели сказать…

— Но… как… Я не могу поверить… это слишком, — Рейвен повернулась спиной к нам.

— Я… не знаю, как это произошло. Его больше нет! Нет! Вы понимаете?! ВСЁ. Нет, Оли, за что… Что же ты сделал такого… нет, я отказываюсь в это верить.

— Почему? Ты его едва знала, — ответила Би, и попыталась успокоить меня.

— Я ЕГО ЛЮБИЛА, ТВАРЬ! — Прокричала я. — РАЗВЕ ВЫ НЕ ПОНИМАЛИ ЭТОГО?!

— Ты… любила его? И не успела сказать ему это? — Рейвен повернулась к нам обратно.

— Я боялась. Не знала, как он ответил бы. Просто боялась.

— Знай — он бы принял бы это. Вы стали ближе за это время… Он понял бы тебя. Я понимаю твой страх. Но надо было. Надо… тогда было бы слегка легче на душе.

***

Ко мне в комнату постучали. Девочки уже ушли. Я лежала на кровати и плакала. Я разрешила войти. В помещение зашла мама.

— Что случилось, Кендалл? — Спросила меня она и села на кровать рядом со мной.

— Помнишь Оливера? — сквозь слёзы ответила вопросом на вопрос я.

— Конечно. Ты мне столько про него мне рассказывала. Что стряслось-то?

— Помнишь, ты говорила, что только смерть разлучит нас с ним? — задала я ещё один вопрос матери.

— Помню. И что?

— Разлучила…

— Чья смерть?!

— Его. Он умер в авиакатастрофе сегодня вечером…