Hroniky

Михаил, без приглашения, примостился рядом.

— Да, много воды утекло... Дела идут в гору. Вот, пару книг своих выпустил. Стихи и монографию.

— Да ты что! Всегда говорила, что способности неор

динарные! Но стихи то, вроде, никогда не писал? —

Светка смотрела с восхищением.

— Просто, не говорил об этом... Ну, а замуж то, за

того питерского профессора вышла?

— Нет, конечно! На фиг, он, — старый пень, нужен!

Расстались с ним. Так что сейчас, абсолютно свободна!

— Надолго ли... — усмехнулся Михаил. — А я вот, успел жениться и развестись. И тоже… свободен. Только

никого, после такой женитьбы не надо!

— А а... А Сашка нынче, в школу пойдет... Совсем

358

взрослый стал. Хочешь увидеть? — как бы, между про

чим, спросила Светка.

— Увидеть? — Михаил смутился. — А почему бы и

нет? Интересно, на него взглянуть. Всё таки, родная

кровь...

— Кстати, на тебя, еще больше, походит. Интересу

ется, кто его папа...

Михаилу стало неловко. Глаза повлажнели.

— Давай ка, приду. Думал о вас, последнее время...

Жизнь проходит, а я, как никак, отец...

— Вот вот. Наконец то, чувства проснулись. Эх ты, балда! Может, пройдемся?

Они пробродили до темноты. Подошли к знакомому

дому.

— Ну, вот и проводил. Сейчас, уже поздно заходить.

Завтра придёшь, — голос у Светки был, на удивление, тёплым, дружеским.

— Знаешь, ты извини меня, что был не прав… То, что

хотел сделать в науке, практически добился. Миссию

свою, как говорится, выполнил, хотя и ничего с этого не

поимел: ни денег, ни должностей, ни славы. Главное —

книгу выпустил. Что хотел сказать, сказал. Жить, как

то, по другому начинать надо!

— Вот, и я думаю, что пора. Возвращение блудного

отца, блин. А стихи у тебя хорошие... Спасибо, что почи

тал. Нужно дальше писать!

— И, всё таки, наука, как злая красавица, отверну

лась от меня. Безответная любовь, черт возьми! Сколько

не бился, а всё бесполезно! — понурил голову Михаил.

— А может, это совсем и не твоё? А «ученый», вбил себе в голову добиться своего и, до сих пор, мучает

ся. Отступись! Глупо брать, заведомо недоступную, вершину! — Светка смотрела сочувственно.

359

— Но я достиг её! Но не получил признания... Ведь

в этом, смысл творчества и есть, — в признании…

— Смысл, по сути, может быть, только в себе самом.

Надо быть самодостаточным. Ты же, когда то, говорил, что человек — замкнутая система!.. Но, в конце концов,

«гения», может, поймут благодарные потомки? Надейся!

— Да уж. Ничего другого, не остаётся. Жизнь такова…

Они расстались. Михаил задумчиво шел к остановке.

В душе было немного смутно, но, всё же, радостно. У

него есть сын. А это много значит. Быть может, больше, чем остальное... Хотя, — навряд ли...

...Собака выла за огородом, в пристройках к сосед

скому дому… Гроза, бушевавшая накануне, неожиданно

закончилась. Охватившие, ночью, воспоминания, уступи

ли место реальности. Он встал, зажег спичку, не спеша, прикурил.

«Сашка то, как вырос за два с лишним года!.. Умный

парнишка! По моему, догадывается, кто я, на самом деле.

Но мы, со Светкой, решили пока ничего не говорить. А

то, как среагирует детская психика? Надо, как то посте

пенно, подготовить его. Шаг за шагом. Главное, что хорошо

ко мне относится... Но с Герцогиней, — жить, всё равно

не буду. Не хочу. По горло хватило, заиных выкрутасов!

Буду ходить к ребёнку, и достаточно, а то мамаша, тут

же, на шею сядет, и творческие замыслы, никогда не

состоятся. Второй сборник, ведь нужно заканчивать...

А с наукой, видать, придётся набраться терпения.

Подожду еще, но если никто не откликнется на книгу, рвану в Москву в институт АПН, хотя там меня и не

ждут. Всё равно, идеи свои нужно продвигать! Не сидеть

360

же, сложа руки! Может быть, в Москве, что то и сло

жится».

Михаил потушил окурок, снова лёг. «Слава Богу, мать стала чувствовать себя, намного лучше! И опять, как в былые годы, начала работать. Хотя замечания, —

чтоб побереглась, — игнорирует. Её работа, мол, только

и лечит! Ни себе, ни мне спуску не даёт. Да и Бог с ним.

Лишь бы у мамы, всё было хорошо...».

Внезапно, вспомнил о трагедии, которая произошла

недавно, и имела, как бы, косвенное отношение к его

книге. Михаил, как то позвонил Карасёву, — тому «уче

ному», что разнёс, с Мяткиным, статью и не пропустил в

«Вестник» пединститута. Хотелось узнать, каково мне

ние, доктора наук, о монографии. «А мне ничего и не

передали, — ответил в трубку Алексей Родионович. —

Вы говорили, что книгу передаст лаборантка Юля? А а...

Так вот, она умерла. Вся семья, из пяти человек, погибла

от взрыва газа, прямо в квартире. Конечно, всё это ужас

но!.. Нет, не могу рыться в её столе, чтобы взять «опус»!

Не обессудьте... Да, у Горина книжку видел...».

Карасёв говорил таким тоном, словно, Михаил был

виноват в этой жуткой трагедии. Стало не по себе. В го

лову полезли мистические мысли: неужели, труд имеет

отношение к смерти целой семьи? По большому счету, написан то он, не от Бога, а от сатаны... И такое впечат

ление, будто Карасёв боится, взять его в руки, как какую

мерзкую змею! Странно, очень странно...

Михаил опять вспомнил, как к нему, пьяному, прихо

дил ОН, мрачные разговоры, в результате которых, «уче