HTML

Все будет хорошо: он еще успеет посмотреть передачу "Камера смотрит в мир", где расскажут про западногерманских учителей, попавших под неумолимый жернов "беруст форботтен", съест бутерброд с докторской колбасой, запьет кефиром и отправится набоковую. Намурлыкивая себе под нос жизнелюбивую песню, Влад дошел до своего двора... А вот и ведро! Оно стояло на детской площадке, на карусели-вертушке. Влад с радостью подхватил его - в нем что-то плескалось. Он подтащил ведро под свет фонаря и заглянул в него - в нос ему ударил теплый терпкий запах: оно было до половины заполнено пенистой мочой. К горлу подступил тошнотный ком, а в голову ударила кровь: он со стыдом представил себе, как такие же, как и он, парни, встав в круг, мочились в ведро на глазах у божественной Стеллы.

Влад поставил ведро в кусты и решительно направился домой, подальше от этого гнусного места, - но с каждым шагом он все больше замедлялся, а ноги все больше слабели, становясь пластелиновыми... В это наваждение трудно было поверить: со стороны его подъезда доносились те же голоса, что и из-за помойки, только песня теперь была другая: "Сижу на нарах - хуй дрочу, картошку чистить не хочу..." Это была засада, но... Это была странная засада. Влад бы испугался, но не удивился, если бы на него напрыгнули из кустов, но так... Поджидать у подъезда с песнями?! Это было очевидно, но невероятно. Очевидное-невероятное... У Влада задрожала нижняя губа: ему, вдруг, отчего-то стало обидно за себя, что его вот так открыто, ничего и никого не стесняясь, поджидают, чтобы "замесить" или даже "пописАть".

Чуть не плача от обиды, Влад осторожно залез в кусты перед своим подъездом и притаился там, чтобы выждать, когда ИМ надоест его ждать и ОНИ, позевывая, разойдутся по домам. А в следующую минуту произошло самое худшее: хлопнула дверь в подъезде и послышался взолнованно-отрывистый голос его мамы:

- Ребята, вы Влада не видели?

- Не-а, - усмехнулся Феликс, - сами повидать его хотели.

- Влад! - закричала мама.

Владу вдруг стало не по себе - он, будто, не мог понять, его это зовут или нет. Тело его дрожало от какого-то нервического ощущения несуразности просходящего.

- Да вы не волнуйтесь, - сказал Джек, - он это...

- Что это? - встревожилась мама.

- По девочкам пошел, - хихикнул Джек.

- Ты полковников любила... ноги на ночь мыла... чего-то там забыла... и перо за это получай! - прогундосил гитарист.

- Странные у вас песни, - озадаченно заметила мама. Пойду в милицию звонить.

- Так мы закон не нарушаем! - возмутился Феликс. Сидим, поем вполголоса. Нельзя?

- Да нет, я не про вас. Я про Влада...

Мама ушла. Слыша ее голос, сидеть в кустах было противно, а без него - совсем тоскливо. Влад без особых предосторожностей выбрался из кустов и направился в подъезд соседнего дома. Там он и переночевал на лестничной клетке последнего этажа, на коврике под чужой дверью. Ему снился красивый сон про волшебный мир, населенный добрыми всепонимающими людьми...

7. Страх

(на ходу подхватывает Валидатор)

После инцидента во дворе Влад перестал выходить из дома. Ему было просто страшно. Сначала он заигрывал со своим страхом: представлял, как он выйдет из дома и сразится со своими обидчиками, подбадривал себя, даже начал по утрам делать зарядку с гантелями, но как только он подходил к двери, ноги деревенели и отказывались идти дальше, а рука застывала в параличе и не слушалась, когда он заставлял ее повернуть собачку замка, чтобы открыть выход во внешний мир. Влад пытался разобраться в своем страхе, докопаться до ответа на вопрос, чего именно он боится, и выяснил для себя, что он боится не самих побоев: его пугала вероятность того, от них останется след на всю жизнь.

Он понимал, что на самом деле его никто не хочет убивать, но кто мог дать ему гарантию того, что Феликс с Джеком правильно рассчитают свои силы и не вывернут ему сустав, не сломают руку, не изуродуют велосипедной цепью ногу, не пробьют голову арматуриной или не всадят нож в живот на глубину, чуть большую относительно безопасной, и не выпустят ему кишки? Или, может, они его затащат в подвал, чтобы попугать, а потом войдут в раж, свяжут ремнями и будут пытать... скажем, засовывая в задний проход раскаленный паяльник. Фантазии? Но ведь именно такой случай произошел всего месяц назад в соседнем микрорайоне с тремя школьниками. Нет, самое безопасное было сидеть дома. Только так можно было уберечься от костылей, от шрамов через весь живот, от инвалидного кресла, наконец. Даже если врачи вправят кости и зашьют раны так, что следов на теле не останется, как он будет жить с воспоминанием о пытках, которым его подвергли?!