http://submarine.id.ru/strizjak.php

Горшков умело "подсуетился под Хрущевым". При нём свершилось деяние, которому и определение-то найти трудно: на верфях резали автогеном уже готовые боевые океанские корабли. Резали — по душам моряков. Уничтожали миллиарды, отобранные "по копеечке" (выражение Сталина) у народа. Одобрили сие действие только чиновники и бойкие журналисты. В кругу старых моряков и по сей день звучит такая брань в адрес Хрущева и Горшкова, что тени "лидера" и "флотоводца", я думаю, трепещут в мире ином.

Предмет политики (чему и товарищ Сталин учил) есть власть, захват власти и удержание власти. Горшков был политик. Он бился при Старой Площади. Когда крейсер выходил на боевое (!) дежурство в океан с неработающим стартовым комплексом (могу назвать имя корабля и дату выхода), очевидно было, что Горшков морочит голову не "вероятному противнику", а родному Политбюро. При Горшкове утвердились преемники Трибуца, которые не служили (Родине, флоту...), а боролись за место. Если наш адмирал, воротясь домой, говорил жене: "они жаждут моей крови", — жене в голову не приходило подумать плохое про Пентагон или НАТО. Жена знала, что злейшие враги её мужа — другие адмиралы.

При Горшкове возникло позорное племя "папанинцев" — так прозвали на флоте сыночков верхушки. "Папанинцы" делались адмиралами и попадали в энциклопедии — "вне зависимости от заслуг и личного вклада".

Чтоб укрепить своё кресло. Горшков убедил Старую Площадь выстроить подводный ядерный флот, какого (по численности) не было нигде в мире. Адмиралы возомнили себя вершителями судеб человечества. Историки будущие подсчитают, сколько миллиардов долларов ежегодно выдаивало из державы это чудовище.

Контр-адмирал Р. Л. Зубков в статье "Флот, который мы потеряли" ("Независимая газета", 1996, 13 января), видимо, высказывает не только своё мнение, когда пишет, что для СССР такой флот был не по силам. Что до качества тех подводных лодок — о нём вам расскажут офицеры, которые тонули, горели, облучались (а погибшие уже ничего не расскажут).

Покуда у нас нет истории флота, её заменяет живопись.

Художник Игорь Пшеничный в 95-м году завершил групповой портрет деятелей Российского Флота, более двухсот персон, от петровских времен и до наших. Издатели "Морского биографического словаря" украсили переплет книги фрагментом этой живописи. Если сравнить толпу исторических лиц на полотне с береговым массивом, то меж Кузнецовым и Горшковым пролегает бухта, фиорд. Кузнецов и Горшков соседствуют, но разделены пространством. Кузнецов принадлежит к той части истории, где Ушаков и Нахимов. А Горшков — уже из другого времени.

Кузнецов — самое светлое, яркое пятно в полотне. Весь в белом, да еще в солнечном луче: высокий, статный, красивый (ещё не разбалованный, в золотых погонах и в золотых нашивках Адмирала Флота Советского Союза)...

Горшков — самое черное, грязное пятно. В черном, в черных погонах Адмирала Флота, и даже золото его нашивок черное. Низкорослый, с вислым брюшком, ножки враскорячку, претензия на горделивость, ручонка по-наполеоновски за бортом сюртука, другая что-то указует вниз... а взгляд подозрительный, неверный и никак не отвечает "важной" позе.

Это — приговор, вынесенный не художником, а всем мнением флота.

То, что адмиралы вознамерились в честь 300-летия русского флота вырубить середину Александровского сада, и в центре Петербурга, меж Медным Всадником и Александровской колонной, поставить "статуй" Горшкова (почему-то с биноклем), приводит на ум анекдот.

Идут два ворошиловских стрелка через площадь Искусств, читают надпись на пьедестале. Один другому: "Слушай, а почему памятник — Пушкину? Ведь Дантес попал?"

Почему адмиралы держат в секрете 41-й год? Зачем их знаменем является Трибуц? Они чувствуют, что если общество предъявит счет Трибуцу, то вступит в действие "принцип домино", и отвечать придется им — за их собственные дела. Сколько лодок погибло в последние тридцать лет? Адмиралы надувают щёки: государственная тайна. В одной из передач ТВ прозвучало: "больше двадцати", и говоривший тут же поправился: "это не только атомные, но и с дизельными лодками вместе...". Будто от этого легче.

Ракетную подводную лодку "К-129", погибшую в марте 68-го, подняли со дна Тихого океана американцы летом 74-го (и захоронили её экипаж в море с соблюдением ритуала, принятого в советском ВМФ, под гимн Советского Союза). На флоте об этом говорили глухо и противоречиво. Отчетливо раскрыл эту тему Н. Бурбыга в серии статей "Подводная лодка из бухты "Могила" (см.: "Известия", 1992, №" 154-157).

Там, в частности, говорится, что когда газеты всего мира (кроме наших газет) сообщили о поднятии погибшей Cоветской лодки, МИД СССР послал США ноту: ваши службы, в нарушение международно-правовых норм, подняли наш корабль... — на что госдепартамент США отвечал: а вы не объявили о гибели своей подводной лодки...

Вскользь прошло в печати упоминание, что в 83-м и 86-м годах погибли две наши атомные подводные лодки ("Собеседник", 1990, № 50).