i 422a965560a818ed

   Каперед взглянул на ткацкий станок, одиноко стоящий в углу. Рядом находилась погашенная жаровня, не дающая ни света, ни тепла. Пыль лежала на деревянной раме, никто не пришел, чтобы ее смести. Но Каперед ничего не сказал.

   - Так я пленник? А по какому праву вы называете меня своим пленником? Ни божественное, ни человеческое право не дает вам такой возможности. Или ваш народ не чтит законы?

   - Ты колдун! И слова твои подобны яду! - воскликнул молодой мужчина, вскочивший с места.

   Зрение у Капереда ухудшилось, он не мог разглядеть того, кто так просто разбрасывается страшными обвинениями. Мужчины варвары выглядели одинаково - бороды, широкие туники и кожаные штаны. Различались только количеством седины в волосах.

   - Сядь, Ахелин, - сказала женщина, - позволь этому человеку высказаться.

   - Благодарен вам, госпожа, за возможность. Я уж думал, мне вырвут язык за человеческие речи, что я веду. Заставят лаять, подобно животному. Ведь меня вынуждают жить по животным законам ваши действия.

   - Мы не чинили тебе вреда, чужак.

   - Но и бросить в беде нуждающегося так же является негодным поступком. Впрочем, я понимаю ваши опасения. Мне необходимо представиться, ведь я вижу, что мой патрон... что мой покровитель, сопровождавший в этом путешествии, не присутствует здесь. Вижу, мне не стоило полагаться на его благородство.

   Варвары ждали, что еще скажет надменный чужак. Им не нравилось такое отношение, злило! И Каперед это прекрасно понимал, как понимал то, что полностью находится в их власти и может только взывать к их совести.

   - Меня зовут Каперед, я странствующий торговец, чей товар - знания и их применения. А так же я собиратель древней мудрости, ловец змей в высокой траве. И говорить складно я обучен, но ранят мои слова лишь оппонентов в суде. Я не обучен наводить порчу на человека, лишать его сна и пищи. Я обучен лечить недуги, но не все из них поддаются лечению. Я человек и возможности мои ограничены этим.

   - Складно говорит этот человек, язык как у всех копченых подвешен, - сказал старший из мужей.

   Самый седовласый, морщинистый молчал. Он сидел не по центру, но наверняка был патриархом рода.

   - И мыслит складно, - добавила женщина, - сообразил, что взятый им на поруки человек, отправился в долину теней. Удивительно, что так мыслит, после долгой болезни.

   - Странное обвинение!

   Каперед поморщился и вздохнул, закончив мысль:

   - Вас не удивляет, что сильный телом человек после долгой болезни способен брать в руки оружие. Так что удивительного в моей способности мыслить? Мое оружие, - он погладил себя по груди, - отточено долгими упражнениями.

   - Так ты не колдун, как утверждают свидетели? - напрямик спросил молодой мужчина. - И не знаешь, что случилось с нашим родственником Виром Зижавом?

   - Не колдун. Кто, те свидетели? Знаю, но поделать ничего не мог.

   Ответ Капереда вогнал обвинителя в ступор. Пока тот сообразил, что каждое слово относилось к нужной части вопроса. В устной речи подобный прием применяют некоторые ораторы, чтобы сбить противника с мысли. Получилось и в этот раз.

   Мужчина рассвирепел, сбежал с возвышения и остановился у огня. Он принялся осыпать чужака обвинениями, но говорил на родном языке. Его захлестнула ярость, и он потерпел поражение в схватке с Капередом.

   - Ахелин! - матриарх рода встала. - Поди проверь, как проходит подготовка к торжеству.

   Молодой варвар оскалился, но не посмел ослушаться. Его держали здесь в совете для грубой силы. Разящий словами - так подумал Каперед. Первый и самый простой натиск в суде, за ним следует хитрость или демагогия.

   Эти люди были опасными противниками. Каперед не хотел бы с ними встречаться. Купеческая семья, похоже, обладала навыками, достойными ораторов Города. Немудрено, им приходится иметь дело с разными людьми.

   Матриарх заговорила, когда Ахелин покинул зал:

   - Ты утверждаешь, что не колдун. Говоришь, что лекарь. Но разве способный лечить, не может убить.

   - Так вы обвиняете меня в злом умысле?

   С хитрецом порой эффективно говорить напрямую. Ломать его схемы рубящими ударами, чтобы затем нанести колющий удар в самое сердце.

   - Или то были обвинения моего покровителя? - закончил мысль Каперед.

   - Я задала тебе простой вопрос, но не услышала ответа.

   - Если твоим словам не доверяют, то любой ответ является ошибкой. Попытка оправдаться дискредитирует меня в глазах обвинителей, а ложь не принесет пользы. Для вас я колдун, по словам оскорбившего своего отца Лимея... по стечению обстоятельств, по незнанию. Следовательно, необходимо объяснить три этих пункта.

   Каперед демонстративно задумался, обратил взгляд к потолку. И задал важный вопрос:

   - Почему здесь нет свидетеля моего преступления, этого Лимея. Поспешно он сбежал, я нахожу это весьма странным.

   - Чужак пытается обвинить сына почтенного Астаниса, с которым мы давно знакомы, - заметил один из мужчин.

   Патриарх все так же молчал.

   - Сына, - кивнул Каперед, - младшего из сыновей. И я вижу, что на него не хватило отеческого благородства, что перешло другим сыновьям Астаниса!