i 95d120740819a396

Второй: не имея «легальной» на то причины, невозможно убить соплеменника или его прирученного.

Третий: сотворив себе подобного, отдай свое место в бытии.

- Как это?

(нервно, криво улыбнулся)

- Если я обращу тебя в вампира, то меня тут же убьют.

- Почему??

(тяжело сглотнул)

- Патти…

(глубокий шумный вдох, оперся спиной на стену; взгляд в потолок)

Всё… очень сложно.

За последние тысячелетия вампиров стало жуть, как много,

правда, и количество простых людей тоже немало возросло.

Но… всё сложнее и сложнее становиться блюсти первый и второй законы.

Да и потом, никто не отменял жажду власти и монополии, ненависть к соперникам и конкуренции.

Увы, превратившись в вампиров, мы не теряем рассудок. Мы не становимся простым диким зверем, живущим по Законам Природы.

Нет.

… человеческие качества остаются при нас. Остается нрав, эмоции, переживания.

Казалось бы, это самое главное, ведь добро и любовь остается.

Но нет.

… чем дольше живешь, тем всё сильнее во всем, что тебя окружает, разочаровываешься.

Отчего доброта сменяется если не на обиду, то на злость.

А власть, сила, полученная от новой ипостаси, только портит, усугубляет пороки.

Алчные, коварные, гнилые люди… совершенно теряют чувство сострадания, понимания и человеколюбия.

Едва ли не каждый вампир – мизантроп, но… не из-за того, что приходиться питаться человеческой кровью, а из-за душевной боли, вызванной, причиненной… этими же людьми.

Это всё – весомые факты, аргументы, причины.

А потому… допустить разрастание подобной «негативной», могущественной массы – глупо в любом проявлении.

Вот и был возведен Третий Закон, и назначены Смотрители, выполняющие, как превентивные, так и карающие функции…

- Мне не нужно твое место, мне… и так хорошо. Я…

- Патти, но однажды всё равно станет выбор: твоя или моя смерть. И как думаешь, что я выберу?

… Берн это понимает. Вот и пришел…

- Но он нарушил тайну,… почему… его не накажут?

- Если станет известным, что был преступлен Первый Закон, то никто явно не поверит в то, что это было совершено Смотрителем, а не мной …

Твое, мое слово против слова Берна – ничто.

Элементарная, глупая человеческая логика.

Да, да.

(тяжелый вздох)

Она также нам присуща.

- Но…

- Патти,

… и то, что он говорил – это неправда. Он не посмеет на деле угрожать тебе… Ни тебе, ни малышу.

Не посмеет.

Ни я, ни Закон ему это никогда не позволит.

… ты считаешься моей «прирученной», так что…

(нервно рассмеялась я: очень красиво звучит это «прирученная»…

как там Берн говорил: «Шавка»?

да и потом, отчего-то не вериться мне этим словам)

- И ты убиваешь людей?

(невольно закусил губу; утопил взгляд в белом потолке)

- Бывало...

- Много?

- Немало…

(… слезы, слезы томной рекой вновь текли по моим щекам, боясь даже на мгновение остановиться; неужели всё это – ПРАВДА???)

- Но, в основном, это были… злодеи, мерзавцы…

(сорвалась, сорвалась я;

разрыдалась я на всю глотку…)

Сама не понимала, что творю…

а, может, вот оно: я наконец-то повзрослела; очнулась,… утеряла розовые свои очки?

- А кто, кто у ВАС решает, мерзавец он или нет?

Кто дал вам право отбирать чужие жизни, чтобы питать свою гнилую, алчную суть??

КТО ДАЛ ВАМ ПРАВО РЕШАТЬ: жить или не жить??? КТО???

Я…

я… даже теперь не знаю, что лучше: вы, или маньяк-убийца, который не ведает, не осознает свои действия, убивая других!

Не знаю…

Но это ваше самовозведение в БОГОВ – я никогда не приму!

Я ВАС НЕНАВИЖУ!

(резкий, насколько это было возможным, рывок

– попытка спешно подняться на ноги;

но тщетно – только и развалилась на полу, как куль)

Марат тут же кинулся ко мне, желая помочь - отпрянула, отпрянула я, кинулась в сторону, как от больного, жуткого существа…

- НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!

- … прости.

Встать, встать на колени – а затем, с усилиями, подвестись на ноги.

Резкие, спешные шаги – и выбежала, вылетела из квартиры долой.

К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! … но подальше от этого жуткого абсурда!!!

…

Пройтись, подумать – понять.

Мне нужно всё это осознать, обнять – и принять какое-либо решение…

Не сразу сообразила, что забрела на наш «пляж».

Да, именно тот, где уже однажды я сходила с ума, рыдала, умирала и проклинала весь этот мир…

…там, где когда-то обрела счастье (большое, глубокое, сказочное)…

И там, где предстоит его похоронить...

…

Слезы уже давно высохли…

… а в душе было невероятно пусто. Пусто – и даже боль… казалось какой-то притупленной, привычной, едва заметной…

… несмело толкнула дверь…

Открыто.

Марат всё еще дома.

Робкие шаги в комнату, взгляд по сторонам…

Сидит,

сидит в том же углу, где была я прежде. Сидит и не шевелится.

Словно каменная статуя, от него не исходила жизнь –

лишь боль, холод и мертвый покой.

Тяжело сглотнула я;

… глубокий вдох – и едва слышно прошептала:

- Я хочу домой.

(молчание, долгое, убивающие, разрывающее душу, молчание;

не реагирует)

- Закажи мне билет на завтра, пожалуйста,

я оплачу…

(закрылись, закрылись его веки, пряча от меня … застывшие слезы)

Глава Семьдесят Пятая

(МАРАТ)

***

Я едва уговорил Патти… разрешить мне сопровождать ее домой.