И. А. Крылов. Его жизнь и литературная деятельность

К славе своей Крылов не был нечувствителен: «Однажды летом шел он по какой-то улице, где перед домами были разведены садики. Он издали заметил, что за одною отгородкою играли дети, и с ними была дама, вероятно мать их. Прошедши это место, случайно взглянул он назад и видит, что дама берет детей поочередно на руки, поднимает их над заборчиком и глазами своими указывает на Крылова каждому из них».

Со слезами на глазах, говорят, рассказывал Ив. Анд. об этом друзьям. К этому же времени относится и анекдот, рассказанный в «Русской Старине» в 1870 году, как двое студентов встретили Крылова на улице и один из них, не зная И. А., сказал: «вот туча идет». На что Крылов, будто бы, услышав эти слова, сказал экспромтом: «и лягушки заквакали». – Тот же рассказчик повествует, что Крылова встретил на Невском Государь и сказал ему: «давненько тебя не видал», на что И. А. живший как известно в Импер. Публичной Библиотеке ответил: «а, кажись, соседи, Ваше Величество».

Иван Андреич пережил Екатерину, Павла и Императора Александра I. Десять тысяч рублей на издание басен в 1824 году была последняя милость царя. Император Николай так же благосклонно относился к баснописцу, и в 1831 г., в числе подарков своих на Новый год великому князю наследнику цесаревичу, прислал бюст Крылова. Несколько лет спустя удвоена была ему пенсия. Императрица Александра Федоровна жаловала часто Крылову букеты. Он хранил их, и засохшие цветы положены были на груди его после смерти, во время отпеванья. Крылова приглашали и на маскарады во дворце. Однажды в доме Оленина заметили, что Ив. Андр. в мрачном расположении духа. «Что с вами, дедушка?» – спросила его Варвара Алексеевна, которую он особенно любил. – «Да вот беда: надо ехать во дворец в маскарад, а не знаю, как одеться». – «А вы бы, дедушка, помылись, побрились, оделись бы чистенько, вас там никто бы и не узнал». Шутка искренно любимой «фавориточки», как называл Крылов любимицу, развеселила его, но забота осталась. По совету знаменитого Каратыгина, баснописец нарядился в костюм боярина-кравчего.

Маскарад устроен был на английский манер. Кому достался кусок пирога со спрятанным в нем бобом, тот был царем праздника. К этому-то царю Крылов, соответственно своей роли и костюму, обратился с речью.

По части кравческой, о царь, мне речь позволь,

И то, чего тебе желаю,

И то, о чем я умоляю,

Но морщась выслушать изволь.

Желаю, наш отец, тебе я аппетита,

Чтоб на день раз хоть пять та кушал бы до-сыта,

А там бы спал, да почивал,

Да снова кушать бы вставал,

Вот жить здоровая манера!

С ней к году – за то я, кравчий твой, берусь –

Ты будешь уж не боб, а будешь царь-арбуз!

Отец наш! не бери ты с тех царей примера,

Которые не лакомо едят,

За подданных не спят

И только лишь того и смотрят и глядят,

Чтоб были все у них довольны и счастливы:

Но рассуди премудро сам.

Что за житье с такой заботой пополам;

И, бедным кравчим, нам

Какой тут ждать себе наживы?

Тогда хоть брось всё наше ремесло.

Нет, не того бы мне хотелось.

Я всякий день молюсь тепло,

Чтобы тебе, отец, пилось бы лишь да елось,

А дело бы на ум не шло.

Государю понравилось это стихотворение. Тогда Крылов просил дозволения прочесть «Вельможу» – эту басню почему-то не разрешали ему печатать. Она так понравилась царю, что он обнял Крылова, поцеловал его и промолвил: «пиши, старик, пиши». Разумеется Крылов получил дозволение ее напечатать. Таким образом умел Крылов и теперь достигать цели.

Справедливо, что беспечность и празднолюбие Крылова происходили больше от равнодушия к тому, чем жизнь увлекает других, нежели от истощенья душевных его сил. Светлый ум и твердая воля сохранились в нем до последних дней.

* * *