i af522bf4bbc33ae4

— Сколько ты знаешь?

— Ты кричала во сне. Имя, место. Я не знаю.

— Какое имя? — я думаю Джон или Майкл.

— Пит. Каждую ночь ты зовешь кого-то по имени Пит. Венди, кто такой Пит?

Качаю головой.

— Я не помню, — говорю в конце. Это точно не ложь.

23 глава

Мои глаза с трепетом открываются в середине ночи. Его аромат — соленой воды, океана и пива, и голубые глаза заполняют мою комнату. Я, должно быть, сплю. Но они говорили, что я звала Пита во сне, а не его. Окна всё ещё открыты, в комнате сейчас прохладно после нескольких часов без солнечного света. Единственный звук — постукивание по стеклу; я смотрю в окна, ожидая не увидеть ничего, кроме ночных огней сияющего города, но вместо этого мальчик скребёт стекло, как кошка просящая впустить её внутрь. Мальчик высокий и мускулистый надавливает на окно и, открывая его ещё больше, забирается в комнату.

Нана застывает рядом со мной на кровати. Я ожидала, что она будет лаять, рычать, может быть, даже набросится на незваного гостя. Но ей, должно быть, нравится его запах, потому что она спрыгивает с кровати и встречает его одним из своих огромных поцелуев. Я не собираюсь делать то же самое. Не с человеком, чьи наркотики держали меня в состоянии болезни в течении недели, который убедил моих родителей в безумной идее — отправить меня подальше, и из-за него моих братьев выгнали из дома Пита — дома, о котором я всё ещё думаю, как о безопасном месте, даже после всего случившегося.

Я встаю с постели и пробегаю мимо него к окну: ищу лестницу, канат, кучу простыней, связанных вместе. Как его занесло сюда? Наш дом стоит на склоне крутого холма и сделан из стекла. Здесь точно не за что удержаться.

Когда он говорит, его голос хриплый, словно от напряженных лет глотания песка и соленой воды.

— Венди, — это всё, что он говорит. Застенчивость в его голосе трудно совместить с его лазерно-острыми глазами. Или с тем фактом, что он просто лез по стене и забрался в мою комнату.

— Что ты здесь делаешь?

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Ты слышал когда-нибудь о телефоне?

— У меня нет твоего номера.

Я киваю и отступаю от него, спотыкаясь об Нану, и практически падаю на кровать.

— О чём ты хочешь со мной поговорить?

— Помнишь, что ты говорила той ночью?

Я качаю головой, садясь. И тотчас же жалею, что села не за письменный стол, а на кровать. Сидеть на моей кровати, когда Джес находится в комнате, кажется слишком интимным.

— Я многого не помню. Это иногда приходит, появляется вспышками, но я не могу сложить всё воедино.

— Это похоже на тебя. Попытайся разобраться с этим, как с пазлом.

Я опешила.

— Откуда ты знаешь, что это похоже на меня?

— Мы провели некоторое время вместе, Венди.

— Да, хорошо, тогда я точно была не в себе, — я делаю паузу. — Сколько именно?

Я никак не могла выяснить, сколько дней я была под наркотиками, прежде чем оказалась на подъездной дорожке Фионы.

— Около двух дней. Ты так далеко зашла, что не засыпала сразу, — отвечает Джес, и я удивлена, что он не сомневается и не пытается приукрасить.

— Что на счет тебя?

— Меня?

— Ты спал?

Он качает головой:

— Кто-то должен был присматривать за тобой.

— Как же закончилось тем, что я оказалась у дома моей подруги?

— На второе утро ты попросила меня проводить тебя домой. Мы были примерно на полпути туда, когда у тебя началась паника.

—Из-за чего?

— Из-за лжи, которую ты, должно быть, рассказала родителям. Поэтому ты сказала, что должна быть с Фионой. Так что я оставил тебя там с твоей машиной и автостопом вернулся в Кенси.

Я киваю.

Как будто понимая, он добавляет:

— Даже под кайфом от пыли ты волновалась о правде. Никогда не видел такого прежде.

— Мои братья совсем не были заинтересованы в честности? — выплёвываю я осуждающе.

Джес печально качает головой:

— Ты много рассказывала о своих братьях, когда была в моем доме, — говорит он.

— Правда?

Он кивает, всё ещё улыбаясь.

— Ну, может быть, не рассказывала. В основном, ты кричала.

— Это совсем на меня не похоже.

— Ты была не совсем в себе.

Я разозлилась.

— Спасибо тебе. За плату за вход.

Его улыбка исчезает.

— Мне жаль, — говорит он. — Люди, которые приходят на эти вечеринки, обычно знают, что получают.

— Они знают о последствиях? — Хотя я чувствовала себя лучше уже долгое время, моя комната всё ещё наводит на мысль о болезни, как будто стены насыщены этим запахом.

Джес не отвечает. Во всяком случае, он не лжёт.

Наконец, он говорит:

— Думаю, я могу помочь найти твоих братьев.

— Что? — спрашиваю я, садясь прямее.

— Я знал их, — говорит он, проводя руками по волосам и делая большие шаги по комнате - словно зверь в клетке, для которого размер в два шага слишком мал. Его кожа буквально светится от огней, отражающихся от города.

Я сажусь на руки.

— Я знал их, они были постоянными покупателями. Вплоть до нескольких месяцев назад — января, полагаю.

— Января, — повторяю я. Это, когда Мэтт сказал Питу выгнать мальчиков.

— Я, честно говоря, так и не думал о них после, пока ты не пришла на мою вечеринку, выкрикивая их имена и что-то о "Ведьмином Дереве".

— Белла сказала, что когда они уходили, они сказали ей о том, что направляются туда.

Джес кивает: