И ангелов полет

Босх занимался документами, полученными адвокатом из департамента полиции и имевшими отношение к расследованию убийства Стейси Кинкейд. Пробегая глазами ежедневные отчеты, предоставлявшиеся Шиханом и другими детективами отдела грабежей и убийств, он отметил, что поначалу следствие велось как бы вразброс, не фокусируясь на чем-то одном. Стейси Кинкейд похитили ночью из ее комнаты. По всей вероятности, похититель сумел с помощью отвертки вскрыть замок окна и вынес девочку из спальни еще спящей. Полагая, что к преступлению имеет отношение кто-то из людей, работающих или бывающих в доме, детективы допросили садовников, обслуживающий персонал, рабочего, следившего за состоянием бассейна, водопроводчика, приходившего за две недели до похищения, уборщиков мусора и даже почтальонов, чей маршрут включал особняк Кинкейдов. Поговорили с учителями, дворниками, сторожами и одноклассниками Стейси по частной школе в западном Голливуде.

Однако заброшенная Шиханом широкая сеть была свернута после того, как выяснилось, что отпечатки пальцев, обнаруженные на школьном учебнике пропавшей девочки, принадлежат Майклу Харрису. Следствие целиком переключилось на него. Харриса нашли, арестовали и подвергли допросам.

Вторая половина материалов имела отношение к технической стороне дела и попыткам связать арестованного с преступлением с помощью анализов и экспертиз. Эта линия расследования привела в тупик. Тело девочки, без одежды и сильно разложившееся, нашли на заброшенной стоянке. После смерти тело, вероятно, вымыли, потому что криминалистам не удалось обнаружить никаких, даже самых мельчайших частиц, которые могли бы указать на дом или машину Харриса. Хотя девочку изнасиловали, следов, оставленных преступником, на ней не было. Одежда исчезла. Ремень, которым ее задушили, тоже. В результате единственными уликами, на которых основывалось выдвинутое против Харриса обвинение, были отпечатки пальцев и факт близости стоянки к дому, в котором он жил.

Босх знал — обычно этого более чем достаточно для вынесения обвинительного приговора. Он мог бы привести немало случаев, когда людей осуждали на основании менее веских доказательств. Но так было до Симпсона, до того, как присяжные начали смотреть на полицию Лос-Анджелеса с подозрением и недоверием.

Босх составлял план действий, внося в него имена людей, с которыми предстояло побеседовать, когда Эдгар вдруг воскликнул:

— Есть!

Босх и Райдер одновременно подняли головы и посмотрели на него.

— Помните те анонимные записки? Во второй или третьей говорилось, что его невиновность докажут номерные знаки.

— Секунду, — сказал Босх и, открыв кейс, достал файл с записками. — В третьей. Получена пятого апреля. Слово «невиновность» написано с ошибкой.

— Есть и кое-что еще. В одном из запросов, направленных в адрес голливудского бюро по обслуживанию автотранспорта «Вэкс энд Шайн», содержится требование, цитирую: «Представить копии всех регистрационных записей и квитанций заказов с указанием номерных знаков автотранспортных средств клиентов, обслуженных в период с первого апреля по пятнадцатое июня прошлого года». Должно быть, в записке говорилось именно об этом.

Босх откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел в потолок.

— Он получил, что требовал?

— Да.

— Хм, с первого апреля по пятнадцатое июня... Это... семьдесят пять дней. Значит...

— Семьдесят шесть дней, — поправила Райдер.

— Хорошо, семьдесят шесть. Целая куча бумажек. В коробке их нет. В офисе я тоже ничего похожего не видел.

— Может, он их вернул, — предположил Эдгар.

— Ты же сказал, что ему дали копии.

Эдгар пожал плечами.

— И почему именно эти дни? Девочку убили двенадцатого июня. Почему бы не затребовать только квитанции, относящиеся к этой дате?

— Потому что он знал, что ищет, — заметила Райдер.

— Что?

Все замолчали. Как ни старался Босх, в голову ничего не приходило. Номерные знаки оставались такой же загадкой, как и фотография Госпожи Регины. Сложив обе загадки, он сделал вывод:

— Снова Пелфри. Нужно поговорить с ним. — Босх поднялся. — Джерри, берись за телефон. Найди Пелфри и постарайся договориться о встрече. Чем раньше, тем лучше. Я выйду на пару минут.

Обычно, когда Босх говорил, что выйдет на пару минут, это означало, что ему хочется покурить. Он уже дошел до дверей, когда услышал голос Райдер:

— Гарри, не надо.

Он не обернулся, но помахал рукой:

— Не беспокойся. Не буду.

Выйдя из участка, Босх остановился и огляделся. В прошлом самые лучшие мысли частенько приходили, когда он стоял здесь, вдыхая табачный дым. Сейчас на помощь никотина рассчитывать не приходилось. Босх заглянул в ящик с песком, куда курильщики бросали окурки, увидел наполовину выкуренную сигарету со следами помады на фильтре и, подумав, решил, что еще не дошел до такой степени отчаяния.