И аз создам!

Именно поэтому, кроме танков-эвакуаторов, радийных танков и инженерно-сапёрных танков - каждый батальон имел по шесть транспортных танков, снабжённых деревянными волокушами–прицепами - способными за раз доставить на поле боя четырнадцать тонн горючего, боеприпасов, продовольствия и воды…

Даже была попытка установить на танке шестидюймовое орудие, создав таким образом самоходные установки поддержки!

Но видимо это было уже за гранью возможностей тогдашних танковых шасси.

 

Всего в бою готовилось принять участие 476 бронированных машин, из них 378 — боевых танков и 98 — специ­альных. Из последних - 9 осуществляли радиосвязь, 54 перевозили топливо и боеприпасы, 1 — телефонное имущество, 2 — мостовое оборудование. Кроме того, 32 танка были оснаще­ны кошками–якорями на стальных тросах и должны были растаскивать проволочные заграждения для прохода вводимой в «чистый прорыв» кавалерии.

 

Появились и новые тактические приёмы.

Для отработки взаимодействия, танкисты усиленно тренировались с пехотой. Но так как последняя, «пыля обмотками» - хронически отставала от неутомимых движущихся механизмов, скоро догадались по возможности перевозить её до неприятельских окопов на крышах танков - на коих размещалось до полувзвода пехотинцев.

 

Подготовка наступательной операции под Камре, проводилась в обстановке строжайшей секретности.

Разведку оборонительных позиций противника разрешили проводить лишь в самый последний момент, их артиллерийскую «пристрелку» проводили без выстрелов — с учетом расстояния, состояния атмосферы, износа и темпе­ратуры стволов.

Сами танки выгружались на железнодорожных станциях только по ночам и не раньше, чем всего за несколько суток до начала атаки. Так же ночью они своим ходом двигались от станции на выжидательные позиции. Там машины осматривались, получали боеприпасы и пополняли горючее. Чтоб скрыть от ушей противника шум их моторов и лязг гусениц - в тоже же время проводилась стрельба из винтовок, пулемётов и лёгкой артиллерии.

Чтоб задурить командованию германской армии мозги насчёт собственных замыслов, в другом месте фронта производились аналогичные мероприятия, но в светлое время суток. Днём танки прибывали на железнодорожную станцию и разгружались, ночью загружались и убывали, чтобы с утра всё повторить с начала.

Хитрые, сцуко!

И хотя немецкому командованию всё же удалось узнать от пленных об предстоящей танковой атаке, но уже слишком поздно - когда отреагировать на возникшую угрозу они уже не успевали.

 

Атака была построена на внезапности и стремительности и это в полной мере удалось.

30 ноября 1917 года, в два часа ночи британские танки выдвинулись на исходные позиции, примерно в километре от передовых рубежей обороны противника. В шесть десять утра они в сопровождении пехоты медленно, на малой скорости двинулись в атаку.

Через десять минут открыла огонь своя артиллерия, поставив перед атакующими подвижный огненный вал рвущихся фугасно-осколочных и дымовых гранат. Часть батарей, не занятая созданием подвижного «огневого вала» перед наступающими, обстреливала осколочными и дымовыми снарядами вражеские батареи, транспортные узлы, командные и наблюдательные пункты. В этом им помогала авиация, служащая не только «глазами» командования, но и как «летающая артиллерия» - обстреливая и бомбя вражеские позиции, аэро­дромы, тыловые железнодорожные станции и склады.

Таким образом, впервые в истории войн - танки, артиллерия, пехота, конница и авиация - работали как одно целое.

Двигаясь вслед за «огневым валом», части Танкового корпуса прорвали фронт и, в течении десяти часов прошли три оборонительные позиции противника. Затем, были перемолоты подходящие из тыла резервы обороняющихся…

 

Успех значительный, но сокрушительной победы вновь не получилось.

Двигающийся в первой волне атакующих танков генерал Элис, потерял связь с командирами других подразделений своего корпуса. Увы, но радиосвязь в то время, была ненадёжна как ветренная девица.

Танкисты устали, вымотались и выдохлись в первый же день, ибо управлять танком в бою и воевать на нём – «удовольствие» было ещё то.

За годы позиционной бойни, командование отвыкло от управления маневренными действиями и упустило момент ввода в прорыв резервов.

Местность не была достаточно защищена от противника, проделанные проходы в проволочных заграждения оказались недостаточно широки, и последовавшая за танками канадская кавалерия понесла тяжёлые потери…

Сказалось продолжающее быть несовершенство конструкций танков: из 280 выведенных за день из строя боевых машин - только шестьдесят было подбито противником, остальные были поте­ряны по техническим причинам. Таким образом во время одной из последних атак 21 ноября, из имевшихся ранее 387 танков в бою принимают участие лишь около пятидесяти.

 

Да и немцы не собирались играть с танкистами генерала Элиса в поддавки!