И аз воздам

– Был выкуплен, – отозвался Гайер и осторожно уточнил: – А что?

– Скажите откровенно: у вас есть ключи от всех домов, которые когда-то принадлежали вам, вне зависимости от того, были ли эти жилища у вас куплены или взяты в аренду. Ведь так?

– С чего вы взяли, я…

– Опыт, – коротко пояснил Курт. – Так что же?

– Вас интересует ключ от дома майстера Хальса, – предположил владелец крепости уверенно и, помедлив, вздохнул: – Да, ключи у меня есть. От всех домов. Скажу вам сразу, майстер инквизитор, что никогда ими не пользовался; хотите верьте, хотите нет, и я даже самому себе не могу объяснить, для чего храню их.

– Власть, – передернул плечами он. – Контроль. Пусть и столь незначительный. Знание о том, что в любой момент можете ими воспользоваться… Да, мне нужен ключ от дома Хальса. И – ваше молчание об этой моей просьбе.

– В этом можете не сомневаться… Скажите, майстер инквизитор, – вдруг оборвав самого себя на полуслове, спросил Гайер, – а правда ли те слухи, что долетели сюда нынче из Бамберга? Я имею в виду… то, что случилось у ратуши, если оно и вправду случилось.

– Да, – подтвердил Курт, – и вправду случилось. Вас это беспокоит?

– Беспокоит? – переспросил Гайер с нервным смешком. – Когда в городе, где я живу и веду дела, мертвые ведьмы убивают людей десятками, меня это, разумеется, беспокоит, и еще как.

– Она не ведьма, – возразил Курт, кивнув Нессель; та поднялась. – И пока живые инквизиторы и ратманы убивали людей десятками, вас это отчего-то не беспокоило.

Хозяин крепости еще мгновение сидел неподвижно, а потом поднялся тоже – тяжело, с усилием, словно некто невидимый давил ему на плечи, прижимая к скамье.

– Не все так просто, майстер Гессе, – произнес он тихо. – За последние пару лет в этом городе многое изменилось. Я не знаю, правда ли все те, кого обвиняли в страшных преступлениях, будь то малефиция или мирское злодейство, были виновны. И это не мое дело – разбираться. Наживался ли я на их смерти? О да. Но отношения к ним не имел. Я вообще имею все меньше отношения к людям этого города. Вы спрашиваете, не беспокоило ли меня происходящее… Спросите лучше об этом самих горожан. Беспокоило ли это их? Почему они молчат? Даже если все казненные были виновны, когда и где было так, чтобы во всем городе не было слышно ни ропота, чтобы все, от мала до велика, с готовностью принимали подобные решения властей? Чтобы не было пусть не бунта, но хотя бы недовольного шепота по углам? Почему всего этого нет, нет даже намеков на подобное?

– И почему?

– Я не знаю, – качнул головой Гайер. – И откровенно говоря, знать не желаю. Я не верю в образ Божий в человеке, майстер инквизитор, не верю в то, что он способен вот так просто перевесить греховную людскую природу. Не верю в то, что более трех тысяч человек, целый город, внезапно, за пару лет, способны проникнуться идеей покаяния, благочестия и законопослушания. Я не знаю, что творится с людьми Бамберга. Не с Официумом, не с ратом, с людьми. Поэтому – да, меня беспокоило то, что происходило здесь, и – нет, я не намеревался выяснять, что это. Это не мое дело. Вы хотите выяснить? Бог вам в помощь. А я пережду. И это пройдет[69].

Глава 20

Из крепости Гайеров Курт направился в трактир, где велел ведьме собрать вещи и сложил свою дорожную сумку. Нессель ни о чем не спрашивала, явно пребывая где-то в своих мыслях, – ведьма хмурилась и порой что-то бормотала себе под нос не то недовольно, не то испуганно, однако сейчас он также решил не лезть к ней с расспросами. С расспросами полез владелец, решивший, судя по выражению его лица, что майстер инквизитор либо решил свалить из города под шумок, либо остался недоволен обслуживанием, при котором в его комнату по утрам прорываются скандалящие личности.

– Комнату я оставляю за собой, – на ходу пояснил Курт, увернувшись от хозяина, заградившего ему дорогу, и двинулся к двери. – Коней тоже оставляю под вашим присмотром. Сейчас расследование требует моего постоянного присутствия в здании Официума, но и комната, и лошади мне могут потребоваться в любой момент.

– Это правда? – чуть слышно уточнила Нессель, когда они отошли от двери на несколько шагов; на покореженную липу напротив трактира она бросила тоскливый напряженный взгляд и отвернулась. – То, что ты ему сказал, правда?

– В какой-то части, – хмуро отозвался Курт. – Мне и впрямь лучше держать все под контролем: как бы в отсутствие обера там не наворотили дел. А кроме того, каменным стенам Официума и страже у меня, несмотря ни на что, сейчас больше доверия, нежели комнате в трактире рядом с домами, где обитают беспокойные горожане, недовольные моими решениями. Но если я заберу отсюда еще и лошадей в конюшню Официума – это даст понять, что я прячусь, а подобные мысли в головах бамбержцев сейчас мне ни к чему.