И Аз воздам

— Имею честь представить вам, дорогая Мари, господина Радека, это имя вам безусловно известно, — сказал граф Вартбург, крепкий, не старый ещё мужчина с правильными чертами лица. По-русски он говорил почти без ошибок. С едва уловимым акцентом, только фразы строил на немецкий манер.

— Как — Радека? — не сумела скрыть удивления Мария. — Но ведь вам, кажется, воспрещён въезд в Германию? Вы здесь столько всего натворили, что вас до сих пор боятся. Как же вас пустили в Германию?

— А мы вовсе и не в Германии, — засмеялся маленький тщедушный человечек, растрёпанные нелепые бакенбарды затрепетали на его щеках. — Говоря де-юре, мы находимся на территории РСФСР, поскольку посольство экстерриториально. Но моё тело де-факто находится здесь и готово упасть к вашим ногам, прекрасная госпожа Вартбург.

И он в самом деле обозначил попытку упасть на колени. Странный был человечек. Большие глаза с припухшими веками казались ещё больше под круглыми очками с толстыми стёклами. Когда он смеялся, изо рта вылезали вперёд редкие кривые зубы. Каждая деталь его лица по отдельности была уродлива, но всё вместе непостижимым образом притягивало к себе внимание. В немалой степени тому способствовал острый ум, светящийся в печальных еврейских глазах.

— Нет-нет, что вы, господин Радек! — Мария наметила ответную попытку удержать его. Оба рассмеялись, довольные друг другом.

— А вы прекрасно говорите по-русски, — заметил Радек.

— Наверное оттого, что я русская, — легко ответила Мария. — Родилась и много лет прожила в Москве. Там у меня и посейчас живёт тётушка, вторая моя мама.

При этих словах Владимир, стоявший у дверей, пристально взглянул на Марию, мучительная работа мысли отразилась на его лице.

— Вот как! Не знал, не знал. Но это прекрасно и весьма даже кстати, — оживился Радек. — Вы мне не говорили, граф, что ваша жена… Однако, что же мы стоим? — спохватился он. — Давайте воссядем рядком, поговорим ладком, да и побалуемся чайком, — тут маленький человечек снова хохотнул. — Владимир, распорядитесь, пожалуйста, чтобы нас снабдили чаем и чем-нибудь ещё. Какое вино вы предпочитаете? — обратился он к Марии.

— На вкус вашего помощника, — ответила та, не раздумывая.

Владимир, не сводивший с неё глаз, наклонил голову, аккуратно затворил за собой дверь.

— Будьте осторожны, граф, я вижу мой помощник затронул струны сердца нашей очаровательной графини, — улыбка всё не сходила с лица Радека, зубы лезли и лезли наружу.

— Мари есть совершенно свободна в своих чувствах, — серьёзно ответил Вартбург. — И, если вы правы, то вашему помощнику можно лишь позавидовать.

— Как и вам, мой друг, и вашим взаимоотношениям, — подхватил Радек. — Завидую и преклоняюсь.

Мария во все глаза рассматривала Радека. Ей было удивительно, что вот этот, почти карлик, некрасивый до уродства, входил в число самых влиятельных руководителей Советской России. Его широко знали за границей, поскольку именно он был главным разносчиком искр революции по ближним и дальним соседям РСФСР.

Да ладно — политика, в ней внешность играет, конечно, свою роль, однако вовсе не главную. Сколько великих уродов помнит история — не счесть. Но вот как он умудрялся влюблять в себя замечательных красавиц — а о громких романах его ходила слава, ничуть не меньшая, чем революционная — это бысть велика тайна. Его победы на любовном фронте возбуждали у женщин изрядное любопытство. А Мария была в первую очередь женщиной.

Вошёл Владимир, пропустил мимо себя официантов, те быстро и ловко накрыли стол, скрылись бесшумно.

— Если не секрет, чем вы сейчас занимаетесь, господин Радек? — Мария чуть отпила превосходного вина из высокого бокала, глянула поверх.

— Просто — Карл, пожалуйста, — попросил Радек. — Тем более что обращение «господин» давно уже не в ходу у нас. Мы все — товарищи. Даже вы — товарищ, прелестная Мари. Разрешите мне так вас и называть — товарищ Мари?

— Лучше без «товарища», — улыбнулась она. — И не Мари — Мария, раз уж мы говорим на русском языке.

— Ну вот и славно, — сказал Радек, — вот и познакомились окончательно и бесповоротно. А что касается моих занятий, то вы видите перед собой ректора КУТВА — коммунистического университета трудящихся Восточной Азии.

— Боже мой, как загадочно звучит! — воскликнула Мария. — Даже мистически: похоже на кутью.

Радек искренне захохотал, долго не мог успокоиться. Глядя на него, засмеялись и остальные.

— Насчёт кутьи вы, Мария, попали не в бровь, а в глаз, — выговорил Радек, вытирая платком слёзы на чудных глазах своих. — Хочу надеяться, что мой университет вырастит деятельных могильщиков капитализма в Азии. Но я всё-таки думаю, что сам он будет жить ещё очень долго.

— Но что же это такое?

— Это учебное заведение, в котором польские и немецкие евреи по-английски читают лекции китайцам о том, как делать революцию по-русски, — назидательно поднял палец Радек.

Теперь уже в голос закатилась Мария. Когда она так смеялась, от неё невозможно было оторвать глаз. Присутствующие охотно присоединились к великолепной гостье.