И аз воздам

Нет здесь и своих денег. В ходу Ахча, от тюркского — акче (беловатый) серебряная монета, которая чеканилась в Османской империи. Есть Сомы тоже с тюркского (сом — чистый), изначально название денежной единицы Золотой Орды в виде серебряных слитков. Орды давно нет, а слиточки остались и ими пользуются. Есть Эппазы это небольшие серебряные монетки чеканившиеся в Персии при шахе Аббасе, и которые потом стали по такому же образцу чеканить в Грузии. Там их абаз называют.

А ещё в Чечне (пусть будет это название, привык же к нему) девяносто девять процентов населения это крестьяне, ну — землепашцы и пастухи. Причём про пастухов тоже не верно думал. Овцеводство далеко не главное здесь занятие. Основное — это земледелие. Овец разводят только высоко в горах. И их не больно и много. И населения мало. Полковник сказал, что и ста тысяч на всю Чечню не наберётся. В последнее время идёт повальное переселение горцев с этих самых гор на равнину, сюда на берега рек Терек и Сунжа.

Из всего этого Пётр Христианович сделал вывод, что найти здесь воинов настоящих для конвоя императора Александра не удастся. Крестьянин, даже сильный и смелый, даже имеющий ружьё доисторическое — плохой воин. Дисциплины — это главное в войске, а не смелость отдельных бойцов.

Ошибся. Нашлись и воины и князья. Неожиданно причём нашлись.

Событие шестьдесят седьмое

Бил наугад — попал невпопад,

Делал наспех — получилось на смех.

Валентин Петрович Рычков

Проехали мимо старейшин, а те ни привета, ни пока. Стояли, теребили бороды и молча смотрели на отряд разномастный мимо них следующий. Пётр Христианович с трудом сдержался, чтобы не спрыгнуть с коня и спросить бабаев, чего не так, где встреча, фанфары. Цветы где с дивчулями их в тебя кидающими. Но покачивающийся в седле своего вороного красавца аргамака черкесский князь в чёрной черкеске сидел и головой чуть покачивал из стороны в сторону, слепней чёрной бородой отгоняя, дескать, генерал-ака не надо суетиться.

Проехали селение из конца в конец. Бедненько. Ни цветущих яблонь с персиками, ни георгинов в палисадниках, да даже самих палисадников. Каменные из крупных камней и глины заборы в человеческий рост и сложенные из камней небольшие домики за ними, странной конструкции, будто замахнулись на пару этажей, но в процессе энтузиазм выветрился, и решили на полутораостановиться. Зачем заборы? Это же сумасшедший труд. Почти крепость каждый дом. Может, в этом всё и дело? Неспокойно. Именно крепости и нужны. Отъехали от аула километров десять и решили, что на сегодня хватит, нужно устраиваться на ночлег, сейчас полевую кухню вперёд не вышлешь, чтобы приехал, а ужин уже готов. Придётся ждать час.

Остановились в небольшой рощице на берегу Терека. С обеих сторон обработанные участки — растёт пшеница, уже даже колоски начинают пробиваться. Юг, тут после пшеницы спокойно ещё и картофель, наверное, вырастить можно.

Брехт пошёл в рощицу всякие разные нужды справить и погиб бы там, если бы пщы Эльбуздуков не приставил к нему негласного телохранителя. Трое товарищей в непонятных круглых шапках появились неожиданно. У одного верёвка в руке, а двое с кинжалами. Вот и гадай, то ли в плен собрались захватить, то ли прирезать. Им бы проголосовать сначала. Граф раздумывать не стал, схватился за кобуру, в которой любимый М1911 и … Твою, же налево, а кобуры-то нет, а до изобретения Кольта ещё сотня с лишним лет. Саблю или шпагу Пётр Христианович не носил, ну, если только когда это по этикету положено, и потому там вместо кобуры были ножны с кортиком адмирала Синявина старшего. Нда, «кольт» был бы полезней. И ведь если сильно захотеть, то один для себя можно сделать. Бертолетова соль есть, хоть примитивные токарные станки, но тоже есть … Нет, не получится. Там и фрезерные станки нужны, и стали специальные. Но вот унитарный патрон с латунной гильзой сделать можно. И пистолет с затвором от берданки. Простенько, но возможно зато. У него, кстати, есть многозарядный пистолет со сменными каморами, так ведь и не удосужился его изучить. Вечно цейтнот. Вернётся, нужно будет заняться.

Пётр Христианович вытянул кортик из ножен и картинно левой ладонью поманил к себе горцев.

— Велком.

Ну, это в первую секунда. С толка товарищей сбить. А потом, как гаркнет во всё горло: «УРА»!!! И не побежал никуда, наоборот, на шаг назад отступил и на шаг влево. Теперь горец с верёвкой оказался на одной линии с самым главным, наверное, абреком приличного роста, выше подельников, в высоких армейских сапогах и с багровым шрамом на скуле.

На «ура» должны среагировать гусары. Не должен генерал, орошая кусты, «ура» кричать. Но это пока сообразят, пока вооружатся, пока добегут через кусты, все же метров на сто — сто пятьдесят отошёл от лагеря, времени прилично пройдёт и это время нужно продержаться. Горцы тоже это понимали. И товарищ со шрамом бросился в атаку. Молча. Жаль, мог бы и крикнуть чего про Аллаха. Был бы дополнительный повод гусарам поторопиться.