И аз воздам

— Точно. И нужно выучить этим людям русский язык. Нужны учителя. Нужны строители, чтобы строить мечети и дома для правительства — дворцы. Нужны грамотные люди. Нужны учителя для школ, в которых будут учиться ваши дети. Нужны учебные заведения для обучения на докторов. Много чего нужно сделать. И всё это нельзя сделать пока идёт война. Зачем строить школу, если придут последователи шейха Мансура и сожгут её, а учителя убьют. И это не главный плюс для тебя лично ала Мудар. Скоро Россия продолжит воевать с турками. Почему бы тебе не набрать хороших воинов, желающих пограбить турецкие города. Полк. Тысячу смелых воинов. Не хочется тебе разве пригнать домой рабов — турок. Да и молодых турчанок. Пощипать этих жирных лишённых мужского достоинства пашей всяких — евнухов, у них сундуки ломятся от золота. Много богатой добычи принесёт воинам эта война. — Брехт дал перевести последнюю фразу переводчику и спросил князя Махмуда.

— Так что принесёт твоей земле Россия, рабство или процветание и достаток всем и бедным и богатым. В чем сила, вайнах! Скажу тебе по большому секрету. Сила в единстве. Вместе мы сила.

Нда, кардинал и галантерейщик.

Событие семьдесят третье

«Боишься — не говори, сказал — не бойся…»

Имам Шамиль

Понятно, что как нет ещё Хасавюрта и Грозного, так нет и Махачкалы или Петровска. Зато почти на том же месте, что и будущая Махачкала есть небольшой город Тарки — ворота к Дербенту. Сейчас Тарки это столица шамхальства, Тарковского шамхальства естественно. И проживают тут народ кумыки. Примерно в трёх километрах от моря и вытянулся по склону отрога километра на четыре город. Много маленьких и больших домов — квадратных домов с плоскими крышами из глины и камня, карабкающихся вверх по склону. А на самой верхотуре стоит большой дворец, про который ала Махмуд Мудар сказал: «Замок в Тарку очень большой. По рассказам, в нём столько окон и дверей, сколько дней в году… дороги, которыми в нему подбираются, настолько круты и узки, что один пеший человек может дать отпор целой толпе». Брехт бы от себя добавил, что больше всего дорога к замку напоминает великую китайскую стену с башенками. А генерал фон Витгенштейн знает, что окон меньше, он был в нем пять лет назад.

По идее — это как бы кусочек Российской империи. Ну, вот хотя бы такие факты. В 1797 году Мехти II грамотой императора Павла Петровича был утверждён шахмалом и получил чин тайного советника, с правом ношения алмазного пера на шапке. Недавно совсем в июне прошлого года в столице шамхальства Тарки, Мехти II официально присягнул на Коране российскому императору, и принял чин генерал-лейтенанта, что было отмечено рапортом в Коллегию иностранных дел от командующего Кавказом генерал-лейтенанта Карла Кнорринга. Но это всё было при прошлом императоре. А как поведёт себя этот товарищ при Александре, пока было не ясно. Пока присягу государю шамхал не дал. Граф Витгенштейн с шамхалом Мехти II знаком. И этот кусок памяти в голове графа сохранился. В 1796 году он «с войсками отца своего находился при генерал-аншефе графе Валериане Зубове в походе против персиян». В атаку на Дербент Витгенштейн ехал на лошади стремя в стремя с тогда ещё наследником шамхальства просто Мехти — весёлым невысоким мужчиной с ранней сединой на висках, восточной, точнее, монголоидной внешности, с длинными поникшими усами, и приличным знанием русского языка.

Весть о приближении со стороны Моздока большого русского отряда долетела до шамхала Мехти II быстрее самого отряда, потому на первые разъезды «встречающих» наткнулись километров за двадцать от города. Наученный опытом Моздока, Брехт горцев вперёд не пустил, впереди шёл полуэскадрон мариупольских гусар в узнаваемой, ставшей совсем уж голубой под палящими лучами южного солнца, форме. Разорение для поехавших с ним. Придётся по приезду в Москву строить людям новый мундир, а это более сотни рублей, если всё полностью менять. А графу Витгенштейну никуда не деться, часть трат, особенно для унтерофицерского состава нужно будет брать на себя. Шеф он или не шеф мариупольских гусар. В первых рядах гусар, в не менее выцветшей и пыльной форме, и граф Витгенштейн на своём орловском рысаке рысил. Правый рукав пропитался мазью от бинтов и покрылся особо густым слоем грязи. Но другого мундира нет, приходится соответствовать званию. Даже треуголку с белой опушкой из закромов достал и на голову обросшую напялил. Подстричься бы надо. На настоящего гусара стал похож, хоть косички заплетай. Грязный, в грязной одежде, нестриженный и в парадной шляпе, прямо французский король Людовик какой-то.

Подъехал от встречающих в персиянских балохонистых одеждах из золотой парчи полноватый мужик и стал пафосно вещать на кумыкском языке. Хорошо с ними брат был Зубера — мулла недоучившийся, с грехом пополам перевёл. Спрашивал царедворец, не посланник ли генерал от нового императора.