И аз воздам

— Дурных? — переспросил священник растерянно. — То есть, помимо Конца Света и ездящего по городу каменного всадника?

— Я имею в виду, — пояснил Курт терпеливо, — нет ли каких преданий, согласно которым Всадник заключает или заграждает самим собою нечто дурное. Нечистое. Не существует ли слухов или баек о том, что он не задел на будущее, когда понадобится божественное чудесное вмешательство, а некий страж, охраняющий нечто скверное, что существует здесь и сейчас.

— Нет, — медленно качнул головой отец Людвиг. — Такого не слышал… Разумеется, Всадника упоминают как «покровителя Бамберга», но никаких конкретных опасностей или угроз при этом не описывается. Простое и общепринятое «от бед и напастей»… Да и на втором месте он даже в этом качестве.

— То есть? — нахмурился Курт непонимающе, и священник улыбнулся:

— Святая Кунигунда — вот кто главная наша защитница, покровительница и заступница. Думаю, вам не надо рассказывать, сколь великой была эта женщина, майстер инквизитор?

— Историю Церкви в нас вдалбливали неплохо, — кивнул он, коротко улыбнувшись в ответ. — Святая Кунигунда, супруга Императора Генриха Второго Святого, прославилась в том числе и тем, что управляла Бамбергом, который он ей подарил на свадьбу, пока сам Император предавался войнам и дипломатическим играм; да и самой ей довелось покомандовать армией в войне с поляками.

— Город помнит ее, — подтвердил отец Людвиг. — И помнит не просто как управительницу, а как именно покровительницу, как заботливую опекательницу. Вы знали, что практически вся ее вдовья доля[81] ушла на благоустроение Бамберга?.. Вот это были действительно дела благочестия и милосердия, истинного благотворения, а не так, как то принято среди знати сейчас, прости меня, Господи, за осуждение… И основные легенды Бамберга посему связаны именно с нею, с ее именем и ее бытием.

— Например?

— Например, о том, что одним крестным знамением святая Кунигунда остановила пожар, который начался в императорском жилище. Или вот этот собор, построенный ее благочестивым супругом — с ним тоже связана одна легенда… Каковая, правда, не вошла в признанное Церковью житие, а потому существует лишь в виде народного предания.

— И? — поторопил Курт, когда священник нерешительно замялся. — В чем же она заключается, если Церковь не стала вносить ее в утвержденный перечень деяний святой?

— Полагаю, все дело в том, что легенда эта зародилась слишком давно, — с извиняющейся улыбкой пояснил отец Людвиг. — Вся эта земля ведь не сразу стала христианской… Бамбергское епископство, как вы сами знаете, основал как раз Генрих Святой и уже отсюда нес веру Христову дальше. Языческие отголоски еще долго прослеживались даже в самых благочестивых притчах и сказаниях… Как и в той истории, о которой я упомянул.

— Я так понимаю, в этой легенде одним крестным знамением не обошлось? — предположил Курт, и священник неловко передернул плечами:

— Это точно не известно, но основная проблема заключается в том, что святая Кунигунда выступила против Ангела. Считается, что примерно в 1015 году стали умирать жители Бамберга — без видимых причин, без болезней или ран. Поутру просто не просыпался то один, то другой горожанин, без различия пола, возраста и рода занятий. Болея за свой народ, однажды вечером святая Кунигунда ушла молиться на всю ночь в собор. В полночь собор накрыла тьма, и императрица увидела Ангела смерти, проходящего по улице; он заглядывал в окна домов и уводил с собою души живущих в них горожан. По одной версии, Кунигунда вышла ему навстречу и силой молитвы заставила исчезнуть, а все умершие в эту ночь возвратились к жизни. По другой — с помощью опять же молитвы она «заточила его в камень на сотни лет». Как вы понимаете, майстер инквизитор, подобное предание звучит слишком… не по-христиански, — подытожил отец Людвиг все с тем же конфузливым смешком, — а потому осталось без рассмотрения при составлении жития.

— Понимаю, — кивнул Курт, невольно бросив взгляд вокруг, точно ожидая увидеть Ангела смерти, следящего за собеседниками сквозь камень стен. — А с Всадником никто и никогда не связывал эту историю? Заточенный в камень Ангел смерти, собор…

— Не сходится, — качнул головой отец Людвиг. — Если принять эту историю за истину, пусть и искаженную, то от появления скульптуры в соборе ее отделяет двести с лишним лет; навряд ли поверженный Ангел ждал два века, пока для него создадут каменную оболочку и заточат в нее… А что приключилось, майстер инквизитор? Почему вдруг местная достопримечательность пробудила в вас такой интерес?

— Этого я не могу вам сказать, — развел руками Курт. — Боюсь, это тайна следствия.

— Это… связано с тем, что случилось у ратуши?

— Если вы задаетесь вопросом «что это было», отец Людвиг — об этом я вам сказать могу. Это не проявление дьявольских сил и не ведьмовство; девочка была невиновна, и все свершившееся над ее убийцами — справедливо.

— Вы это утверждаете как инквизитор, майстер Гессе? — осторожно уточнил священник. — Я могу считать это доказанным и ссылаться на ваши слова в беседе со своими прихожанами?