И аз воздам

— Славно. Тогда бегом; и это буквально. Сколько кварталов успела уже пройти эта тварь, пока мы здесь точим лясы — неизвестно.

— Ты уверен? — шепотом уточнил Ван Ален, когда священник и вправду рысью устремился прочь, и, увидев, как Курт лишь молча передернул плечами, обреченно вздохнул и зашагал следом.

Нессель, спотыкаясь, торопливо пошла рядом, косясь на майстера инквизитора тоскливо и настороженно; он видел, понимал безошибочно, что ведьма хочет спросить о том же, и за то, что она все-таки промолчала, Курт мысленно от души ее поблагодарил. Разумеется, уверен он не был. Разумеется, это было очередное наитие, и, разумеется, никто не мог поручиться (и в первую очередь — он сам), что это именно наитие, а не, напротив, помрачение…

Кувалда в огромной подвальной комнате нашлась — старая, с потемневшим бойком и твердой, как камень, заполированной ладонями рукояткой. Когда и с какой целью ею пользовались, сказать было невозможно; впрочем, выстроивший над нею вместительное благоустроенное жилище паук самоочевидно мог бы выступить свидетелем давности оного события. Увесистый лом обнаружился в чуть лучшем виде — его, вероятно, употребляли минувшей зимой, чтобы сколоть лед со ступеней собора. Здесь же было и несколько веревок разной длины — от обрезков до длинных, когда-то новых, но так и состарившихся в этом подвале тяжелых мотков. Один из них Курт навесил на плечо, прихватив лом, кувалдой нагрузил охотника, а Нессель и святому отцу досталась в качестве ноши приставная лестница — длинная, массивная, с широкими дощатыми перекладинами. Громоздкая конструкция замедляла обратный путь, отказываясь вмещаться в повороты коридоров и проемы дверей с первого раза, однако без нее было не обойтись.

— Ты уверен? — снова спросил Ван Ален, когда, возвратившись к Всаднику, Курт прислонил лестницу к пилону, подперев нижний край одной из опрокинутых скамей.

— Должен справиться, — отозвался он, взвесив кувалду в руке и окинув лестницу придирчивым взглядом. — С ней не залезу; как поднимусь — подашь.

— Я не об этом. Ты уверен, что раздолбать в куски статую неведомого святого — это хорошая идея? Божье покровительство — это, конечно, штука хорошая, однако ты уверен, что твоя хваленая интуиция на сей раз тебя не подвела?

— Я Hexenhammer, — с сухой, неискренней усмешкой отозвался Курт, демонстративно качнув кувалдой. — Поверь мне, я знаю, что делаю.

— И для многих это были последние слова, что они слышали в жизни? — угрюмо поинтересовался Ван Ален и, вздохнув, отмахнулся. — Бог с тобой, Кувалда Ведьмина, хуже точно уже не станет… Или, может, лучше я?

— Лучше я, — возразил Курт уже серьезно. — Как знать, в самом деле… Если вдруг что — мне и отвечать.

— Сумасшедший… — тоскливо и едва слышно пробормотал священник, и Ван Ален зло шикнул:

— Кто бы мычал еще!

— Да замолчите вы все, — с внезапным ожесточением потребовала Нессель. — Мы, может, доживаем последние минуты жизни! Мир, весь мир вот-вот скатится в яму, а вы!..

— А он хочет это ускорить! — выкрикнул отец Людвиг панически.

— Тише, — оборвал Курт. — Все. И молитесь-ка лучше, чем препираться. Не помешает.

Вокруг воцарилась тишина, однако майстер инквизитор сомневался в том, что все трое последовали его совету; разве что Нессель в меру своих скромных познаний могла мысленно возносить какие-то молебствия, текста которых, как он подозревал, некоторым особенно ретивым его собратьям лучше и не слышать…

Стараясь не думать о шагающем по городу вестнике смерти, о том, сколько уже миновало времени и где он теперь может быть, Курт смерил взглядом невозмутимого каменного всадника и скептически поморщился. Если легенда, гласящая, что эта реликвия была принесена и тайно установлена Ангелами, имела в себе частицу правды, то служители небесные явно постарались сделать все, чтобы это выглядело как дело рук человеческих. Скульптура крепилась к пилону за одну из конских ног металлическим штырем, а кроме того, одной ноги всадника не существовало: часть конского бока по левую руку от него составляла с телом пилястры единое целое.

— Тут не справиться, — усомнился Ван Ален, приподнявшись на первую перекладину лестницы. — Целиком разрушить все равно не выйдет, разве что провозиться весь день.

— Думаю, достаточно разбить самого всадника… Не тратим время. Поехали.

Охотник лишь молча вздохнул и забрал у Курта веревку. Единственное, в чем был несомненный плюс — прочие архитектурные изыски собора облегчали хотя бы сам предстоящий процесс. К опоре, украшенной изваянием Всадника, примыкала ведущая наверх широкая каменная лестница, поднявшись на которую, Ван Ален без труда перебросил утяжеленный арбалетным болтом конец веревки через карниз ограды хора, которая соединяла этот пилон с соседним. Обвив опору петлей, Курт взобрался по лестнице, молясь о том, чтобы перекладины этого древнего монструма оказались такими же прочными, какими выглядели, и крепко, затягивая каждый узел от души, привязался к веревочной петле прямо за ремень.