И аз воздам (СИ)

— Я… я боюсь, что это невозможно, — опасливо возразил отец Людвиг, затравленно косясь на майстера инквизитора. — Это же Ангел! Ангел смерти, тот самый, из легенды, это не легенда, это правда! Тогда его смирила святая Кунигунда, но теперь… теперь ее здесь нет, и он свободен, и мы… мы можем только молиться ей; быть может, святая покровительница снизойдет и снова заточит его!

— Что-то хреново она покровительствует, — заметил Ван Ален сумрачно, широким жестом указав будто на весь город разом. — Бамберг почти лежит в руинах, адские твари рвут в клочки его обитателей, а она неведомо чем занимается и ждет молитв? Впрочем, я на ее месте тоже наплевал бы на таких подопечных. Нет ничего хуже, чем спасать тех, кто имеет обыкновение руками и ногами отбиваться от спасателя, поливая его при том бранью и плюя в лицо.

— Должно быть что-то, — твердо возразил Курт. — Давайте, святой отец, вспоминайте! Вываливайте оставшиеся байки и слухи, наведите меня на мысль, дайте зацепку!

— Да нет никаких слухов! — простонал отец Людвиг обреченно. — Ничего больше нет! Всадник, был Всадник, были предания о нем, но он стоит здесь, не шелохнувшись, и не думает срываться вскачь по городу, спасая его от дьявольских орд!

— Всадник, — повторил Курт, обернувшись к ведьме. — Готтер, что с ним? В каком он… состоянии? Что-то изменилось? Стало лучше, хуже? Он все еще жив, ты хоть что-нибудь чувствуешь?

— Жив, — подтвердила Нессель, стараясь не обращать внимания на округлившиеся глаза священника и явное подозрение в сумасшествии, промелькнувшее в его взгляде. — Он здесь, по-прежнему здесь, но… Я ничего не знаю о том, как призывать святых покровителей вступаться за свой народ, кроме как молиться им. Быть может, Ян прав, и все святые отвернулись от этих людей, ведь это был их выбор — повернуть к ереси. Быть может, это и вправду конец, а может, Господь еще передумает и просто ждет, когда его помощь смогут и захотят принять…

— То есть, ты что же — хочешь сказать, что нам надо просто сесть тут и ждать, пока этот каменный ездун соизволит очнуться сам? — бросил охотник зло, и Нессель столь же недобро огрызнулась:

— Я ничего не хочу сказать, ясно? О чем спросили, на то ответила.

— Может, ему тоже какая-то жертва нужна? — предположил Ван Ален с сомнением; Курт скептически покривил губы:

— Это христианская реликвия, кем бы он ни был. Вряд ли.

— Господь, позволь напомнить, de facto самораспялся, чтобы стать христианской реликвией, посему вот тут я бы так уверен не был. Может, его надо добровольно кровью мазать или что-то такое… Какая-нибудь чистая душа или священнослужитель; нашим хронистам такое встречалось в старых записях…

Отец Людвиг судорожно икнул, попятившись, но остановился, наткнувшись на взгляд майстера инквизитора.

— Это… — пробормотал священник сдавленно, — он… просто статуя, просто камень! Символ, и все!

— Или, может, какая-то особая молитва нужна, какой-то обряд… — обессиленно развел руками Ван Ален.

— Молитва, — повторил Курт, глядя на возвышающуюся на консоли неподвижную скульптуру. — Обряд… Зачем они проводили эти обряды?

— Что?.. — оторопело переспросил охотник. — То есть… ты же сам сказал — чтобы его ослабить и не дать вмешаться. И у этих ублюдков, должен сказать, все получилось на отличненько.

— Зачем — обряд? — повторил он с расстановкой. — Почему попросту не разрушить статую? Куда легче-то — пробраться ночью в собор и разнести ее на куски. Зачем эти ухищрения, Ян?

— Значит, это просто не помогло бы, — раздраженно отозвался тот. — Не о том думаешь, думай о том, что делать!

— Ты прав, — кивнул Курт серьезно. — Отец Людвиг, в подсобке такого собора просто обязаны быть хозяйственные орудия на все случаи жизни. Там есть лестница и кувалда?

— Что ты задумал? — напряженно шепнула Нессель.

— Кувалда?.. — переспросил священник растерянно. — Да… Должна быть… Но зачем?!

— Ян, сейчас мы прогуляемся вместе со святым отцом в кладовую и поищем там все, что сойдет для разрушения — кувалду, кирку, лом, молот — неважно, что; все достаточно массивное, что подвернется под руку.

— Достаточно — для чего?

— Чтобы разбить песчаник.

— Ты собрался разрушить Всадника? — выдавила Нессель тихо, и священник попятился снова, пробормотав:

— Я не стану в этом участвовать… Вы сошли с ума…

Мгновение Курт стоял на месте, глядя в нездорово блестящие глаза отца Людвига, потом прошагал к нему и аккуратно, кончиками пальцем, взял его за ворот казулы, не дав отступить дальше.

— В таком случае, — негромко, но четко произнес он, — на вашем месте я бы не спорил. Вы ведь должны понимать, каково это и чем может обернуться — спорить с буйными сумасшедшими? Вдруг я сорвусь и сделаю с вами что-то нехорошее за отказ потакать моим безумным идеям. А раз так — наилучшим выходом будет проводить нас в подсобный подвал и дать все, что потребуется, а не тратить время и не провоцировать меня на дурные поступки. Я доходчиво объяснил, отец Людвиг?

— Да, — судорожно шепнул тот, и Курт кивнул, опустив руку: