И аз воздам

Слушая ленивые препирательства, я не вступала ни в какие споры, прикидывая про себя портреты своих будущих спутниц. На вопросы о себе отвечала, что плохо помню, мол, били по голове и все стало как в тумане. Этому никто не удивился и восприняли, как само собой разумеющееся. На самом деле память была какая-то рваная, но разве мы и в обычной жизни помним досконально все, что с нами происходило? Основные вехи сохранились и это было уже хорошо, потому что жить с пустой головой, без единого воспоминания о прошлом… что может быть хуже? Самые слабые и отрывочные воспоминания были о последних событиях, но отматывая время назад они превращались в более связную картину. Очень плохо помнилась жизнь в большом городе, там был какой-то дом, в котором у меня даже была своя комната, зато хорошо врезались в память стопки белых листов, на которых я что-то рисую и пишу. Неприятная женщина рядом, мужчина… похоже, что хозяин этого дома. Музыка, богато одетые люди, кружащиеся пары и рядом уже другой мужчина, от которого хочется бежать подальше, несмотря на всю его красоту. Потом всплыл маленький бедный дом и старая женщина, гладящая меня по голове… бабушка? Вряд ли… дальше все было более отчетливо — опять большой дом, целый замок, но это уже не город, потому что рядом лес, дорога, деревня и ощущение короткого счастья, наполнившее этот кусочек прошлой жизни. Рядом опять мужчина, веселый и радостный… сколько их было на самом деле? Очень четко и стройно помнилось, что в этом замке я уже была не раз, только почему-то выглядела по-другому, отражаясь в зеркале поджарой хмурой блондинкой с длинными волосами… и путешествие по лесам и болотам рядом с вилтом. Вилт по имени Вилл, жуткая образина, обросшая шерстью, но оставившая о себе самые теплые воспоминания. В них я ныряла, когда становилось очень плохо и они не давали погрузиться в пустоту и отчаянье. Дальше вылезала жизнь в совершенно другом мире, не похожем на окружающую меня действительность. Оттуда легко выскакивали имена, лица и вообще все события, которые цеплялись одно за другое, образуя связную картину. Не было никакого удивления, что я раньше жила не в Лионии, значит, я зачем-то очутилась здесь и так было надо. Было надо? Ладно, я еще вспомню все, а потом посмотрю, что делать со всем этим.

— Ну, поднимайтесь, разленились совсем, — мужской голос над головой заставил продрать глаза, — собирайте свое рванье и на выход! Во дворе помоетесь!

— Это у тебя рванье, — тут же не осталась в долгу Геда, — потому что ты дыры ножнами прикрыл, а у нас..

— Поговори мне тут еще, — цыкнул мужик, — не посмотрю, что уже вас ждут, живо в другое место сплавлю!

— Ишь, разбежался, — проворчала женщина, но тон заметно сбавила и стала увязывать вещи в узел, — нашелся начальник…

— Я готова, — Перта уже стояла у двери с приличным узелком, собранная и гладко причесанная. — Айна, Рия, вы что сидите?

— Мне нечего собирать, — одернув темное мешковатое платье, я встала рядом с Пертой. — Айна?

— Сейчас-сейчас, — девушка быстро сгребла свои пожитки, завязав их в маленький тючок, — вот только иголку найду, уронила…

— Будешь искать, останешься здесь жить, — хмыкнул стражник и Айна опрометью бросилась к дверям, опередив Геду. — Ну, все забрали? Пошли за мной!

На небольшом дворе из стены в низкий бассейн била струйка воды и сразу захотелось пить, а еще лучше — залезть в этот бассейн и лечь в него. По указанию стражника мы пошли к воде, откуда только что отошла группа женщин, подгоняемая еще одним хмурым мужиком в толстой куртке. Несмотря на свой обтерханный внешний вид, женщины пересмеивались между собой, приставали к стражникам, отпуская шутки, над которыми сами же и хохотали. Одна из них повернулась, бросив презрительный взгляд на нашу четверку у фонтанчика и радостно осклабилась, сверкая прорехами во рту.

— Геда, ты ли это, шалава драная? — на радостный вопль обернулись и остальные в ее группе, тыкая друг друга кулаками. — Чего, попалась, а то все нос драла, что не попадешься никогда! Как там Крын поживает, не знаешь?

— Да ему без тебя лучше, чем где-либо! — огрызнулась Геда на подначку, — так и сказал!

— То-то ты тут сидишь, а он опять утек! — заржала баба, — не впрок тебе пошло чужих мужиков отбивать!

— Нужен он мне, — заорала шалава, — одни штаны и те худые, никакого проку от него!

— Куда отправляют-то, — баба вдруг перешла на более мирный тон, — слышь? Мы вот в Безер идем, — она обняла за плечи стоящую рядом тетку, от которой за версту тянуло наглостью, силой и неприятным вызовом всему вокруг, — будем там свои порядки наводить!

— Навела одна такая, — буркнул стоящий рядом стражник, — одни кости остались. А ну пошли живо, заждались вас там!

Женщины, гомоня и переругиваясь, пошли следом за мужиком, а Геда вдруг притихла и вцепилась в свой узел.

* * *