И аз воздам

— Госпожа Валерия, — Флойд протянул мне руку и я ухватилась за нее, как за спасительный круг, — по-моему ваш муж слишком обрадовался своему счастью и никак не может остановиться. Проводите меня до дверей, это поможет вам немного придти в себя.

— Перестаньте, господин Крайден, ваше сочувствие мне не нужно. Я сделала очередную глупость и теперь буду расплачиваться за нее сама. Тем не менее, очень хорошо, что вы приехали сегодня.

— Это еще почему? — старший уверенно повел меня к выходу из столовой.

— Я бы еще долго пребывала в неведении, почему Бейрис не делает того, что обещал, а после вашего разговора я больше не питаю никаких иллюзий относительно его поведения.

— Вы сильно расстроились, когда услышали, что он говорил? — голос стал мягче и в нем послышались нотки сочувствия.

— Не очень. Я понимаю, за что он меня ненавидит, но моей вины в этом нет. Ему надо ненавидеть себя, а он переложил это на мои плечи и думает, что ему станет легче, если он будет каждый день втаптывать меня в грязь.

— Я хотел помочь вам, но у меня ничего не получилось. Бейрис попытался меня обмануть ради своих интересов и я бы не хотел прощать ему этого обмана. Плохо, что за ним стоит его род, — посетовал Флойд, — это не та сила, на которую можно не обращать внимания. Они все равно будут до последнего защищать его, что бы он не сделал, они оправдают его в любом случае, потому что он урожденный Райшер, а вы…

— А я только сегодня приняла эту фамилию, — продолжение напрашивалось само. — Вы полагаете, что они позволят ему делать со мной все, что угодно?

— Дорогая Валерия, — старший понизил голос, — не надо так громко говорить о таких вещах, это может быть воспринято неверно и у вас будут неприятности. Достаточно того, что я предупредил вас. Кстати, Орвилл действительно еще немного не в себе и пройдет много времени, прежде чем он сможет… подниматься.

— Он… вообще не может подниматься? Что с ним? Что вы делаете, чтобы помочь ему? Ну не молчите же, Флойд, вы же все знаете, иначе не стали бы говорить мне сейчас об этом!

— Тихо, тихо, не надо так бурно выражать свои чувства. Это вам еще пригодится в дальнейшем. Вы всегда так эмоциональны?

Всегда? А как я должна говорить об Орвилле, сухо и безжизненно, как будто речь идет не о живом человеке, а о чужом бродяге без имени? Я действительно не могу сдержаться, потому что я думаю о нем постоянно, представляя перед собой любимое лицо. Если бы не Бейрис с его маниакальной ненавистью, я бы уже давно шла в Неймар из того же Арсворта, поговорив с Никомусом обо всем. Может быть сейчас я смогу уйти вместе с Флойдом? Шут с ним, с платьем, пойду прямо в нем…

— Не стоит восстанавливать против себя весь род вашего мужа таким неразумным поступком. Ни мне, ни вам прямая конфронтация не нужна. Сделайте это попозже и без лишних глаз, тогда ему только останется оправдываться перед всеми, если он, конечно, захочет это делать. Скорее всего, он поедет к новому месту службы один, а вы сможете добраться до ближайшего портала и послать мне весточку, где я смогу вас забрать. Стоит это недорого и я могу дать вам денег на эту незначительную услугу. Подумайте о моих словах, дорогая Валерия… ну вот, сразу заблестели глаза и ваш вид перестал быть таким затравленным! Мне очень приятно видеть вас похорошевшей… в дальнейшем я бы не хотел повторения той ужасной сцены, как была сегодня. Мне было вас искренне жаль, дорогая моя… получить такого мужа, как Бейрис, со всеми его недостатками, слишком жестоко даже за исконно женскую глупость, которую вы себе позволили. Лучше всего не возвращаться к нему никогда… а это я могу вам устроить, скажите только одно слово и вы больше не увидите этого мерзавца…

Ёшкин кот!!!

— Флойд, вы с ума сошли! — едва переведя дух после совершенно сумасшедшего поцелуя, я едва не осела на пол и только поддержка старшего дала возможность справиться с собой. Это что же такое внутри творится, я же буквально себя не помню… еще не хватало прямо тут… а где это мы… о, господи, да в холле стоим, у выхода! И слуга рядом… Я с ужасом покосилась на Сандро, стоящего, как ни в чем не бывало, на страже около входной двери. — Это… это невозможно!