...И белые тени в лесу

Один раз она ему написала. Но о себе она в этом письме ничего не рассказывала, а только расспрашивала о детях. Аксель тут же ответил ей, сообщив, что Розильда навсегда онемела. Он просил Лидию вернуться. Но после этого она больше ему не писала.

И только совсем недавно снова здесь появилась, она устроилась расписывать фарфор на местную фабрику. И тогда она дала Акселю о себе знать. Она говорила, что хочет быть поближе к детям. Но по-прежнему не желает раскрыться. Аксель, разумеется, уговаривал ее все рассказать, но Лидия решительно отказывалась. Она так же упрямо настаивала на этом, как и в первый день своего исчезновения. Лидия приехала вовсе не за тем, чтобы портить жизнь своим детям, она просто хотела видеть их время от времени.

– Но ведь именно так и получается. Она портит им жизнь. Неужели она этого не понимает?

Аксель вздохнул.

– Неужели вы думаете, что я не пытался ей этого объяснить? Но ведь ее тоже можно понять. Если тебя официально признали мертвым, вернуться обратно не так уж легко. Она думает о том, как к этому отнесется Максимилиам. Да и я тоже не знаю, как бы он это воспринял.

Лидия понимала, что Розильда онемела из-за нее. Она была очень подавлена, мучила себя постоянными упреками, но совершенно не представляла, что она может сделать, по крайней мере, теперь.

– Я, конечно, надеялся, что она передумает. Но переубедить ее не так-то легко. Лидия должна сама все понять и сделать первый шаг. Я думаю, что она постепенно склоняется к этому. Во всяком случае, желание у нее есть.

Она попросила Акселя принести ей блокноты Розильды. Значит, это он забрал их из комнаты в башне, чтобы отдать Лидии. Она просматривала каждый из них по порядку. Таким образом Лидия хотела поближе узнать свою дочь, понять, чем жила Розильда все эти годы, с кем она общалась, о чем думала и как выражала свои мысли.

К тому же главным ее собеседником был Арильд, особенно в первые годы. Так что она могла проследить и за тем, как складывалась его собственная жизнь. И сейчас эти записи поглотили ее целиком.

Аксель считал, что это добрый знак.

Лидия сидела в своих бывших апартаментах и изучала блокноты. Поначалу она ужасно боялась туда ходить, но теперь бывает там часто. Аксель сам уговорил ее на это пойти. Она всегда проникала в апартаменты через потайной ход. Они оба здорово рисковали. И Аксель об этом знал, но другого выхода не было. Для Лидии это был единственный способ вернуться к своей прежней жизни, прокрутить время назад, чтобы постепенно вновь ко всему привыкнуть. На это уйдет не один день, но торопиться им некуда. Иначе можно только навредить.

– Она продолжает настаивать на том, что никогда не откроется своим детям. И в то же время постоянно находится рядом с ними и испытывает судьбу. Сплошные противоречия, но это тоже добрый знак.

Лидия, сама того не осознавая, все время возвращается к прошлому, считал Аксель.

– Лидия удивительный человек. Она гораздо сильнее, чем можно подумать.

– А каково ей приходится на фарфоровой фабрике?

– Все отлично. Она ловко управляется с кисточками. Этого у нее и раньше было не отнять.

– Неужели ее никто не узнает? Ведь поселок такой маленький? По-моему, риск чересчур велик.

Аксель покачал головой.

Нет. Все это было так давно. Теперь там работают новые люди. К тому же Лидия всегда вела очень замкнутый образ жизни. Большую часть времени она проводила дома вместе с детьми. И со своей несчастной матерью, пока та еще была жива. Максимилиама, напротив, все знали, а вот Лидию – нет. Я уверен: никто не поймет, что это она.

– Она ведь наверняка сменила имя? Как ее теперь зовут?

Но это касалось только самой Лидии. Аксель рассказывать об этом не хотел, и я его прекрасно понимала.

– Извините. Я как-то не подумала.

– Вы хотите узнать что-нибудь еще?

Я задумалась. А что с ключами от апартаментов Лидии? Не опасно ли оставлять их вот так в шкафу, ведь кто угодно может в любой момент их взять. Тем более что Лидия часто бывает у себя, ее же могут застать там.

Но Аксель не согласился. Он уже все обдумал. Так повелось, что ключи от всех помещений замка находятся в его конторе, в шкафу, который всегда открыт. Здесь он ничего изменить не мог, и если бы ключи от апартаментов Лидии внезапно исчезли, это вызвало бы удивление. За все эти годы туда никто не ходил. За исключением его самого.

– Вы в этом абсолютно уверены?

– Да.

– И даже Амалия там не была?

– Нет. С тех пор, как Максимилиам решил, что апартаменты всегда будут заперты, никто туда не ходил.

– А мы с Розильдой?

Аксель улыбнулся.

– Но ведь больше вы туда не пойдете. Лидия и сама знает, какому риску она себя подвергает. Если бы она не хотела, чтобы ее там застали, она бы… Правда ведь? Думаю, так будет лучше.

– А почему Амалия не знает о том, что Лидия жива?

Аксель снова стал серьезным, он ответил не сразу.

– По-моему, это жестоко по отношению к ней, – сказала я.

– Гораздо бесчеловечнее было бы рассказать ей обо всем.

– Этого я не понимаю.

Но он только покачал головой.

– Амалия умеет молчать, – заверяла я Акселя. – Она никогда бы не выдала Лидию.