И Боги порой бессильны (СИ)

Как и предполагали, в Орковку почтовые дилижансы прибыли на закате. Дворовые собаки подняли такой лай, что из домов выбежали все селяне. Жена Горана Чаруша, увидев мужа, первые мгновения не могла поверить в то, что видит его. Очнулась, когда малая дочь, в очередной раз, дернув ее за подол платья, спросила:

– Мам, а это наш папка?

– Го-р-р-а-а-н! – разнеся пронзительный вой Чаруши. Дети, разделяя чувства матери, закричав, бросились к отцу.

Так же радостно встречали прибытие и другого члена семьи. Жена Зорана, повиснув на его руке, заглядывала мужу в глаза.

Когда страсти немного поутихли, все собравшиеся обратили внимание на высоченного, крепкого телосложения мужчину и прижимающуюся к его ноге рыжеволосую девчушку лет шести-семи от роду.

Прочистив горло, Горан посмотрел виновато на жену.

– Тут такое дело… вот. Подарок вам в море нашел.

Чаруша в недоумении хлопала ресницами, затем прищурилась, видно, обмозговав ценность подарка, посмотрела на мужа.

– Ты чего, черт окаянный, удумал? У нас у самих семеро по лавкам сидят, а ты еще одну приволок.

– Так я причем? Это все морской закон… хошь у Зорана спроси, он подтвердит, – с мольбой в глазах Горан посмотрел на земляка.

Зоран решил поддержать земляка.

– Ты уж, Чаруша, не ругай сильно мужа. Он верно говорит: кто первый находку в море нашел, то по праву она ему и достается.

– Мне плевать на ваши морские законы! Девчонка нам не нужна! Забирай ее себе! Ты, как никак, тоже с ним на одном корабле был, – возразила Чаруша.

– Нам-то зачем такой подарок? – взвизгнула Милока, – у меня в доме одни хлопцы. Ни к чему мне через пару лет морока в доме.

Растолкав притихших селян, вперед вышла Грида. Обведя руками пышные формы тела, она поправила рюши платья на пятого размера грудях, окинула внимательным взглядом с ног до головы незнакомца с девочкой. Ребенок ее не интересовал, а вот от ночки с красивым мужчиной она б не отказалась.

– Вечеряет. Так уж и быть, пущу вас сегодня на постой. А завтра пусть староста решает, в каком доме дитя пристроить. Я так понимаю, вы ж ее с собой не заберете?

Рука боцмана по инерции обхватила голову рыжика. Мысли в голове были одна мрачней другой:

«Это ж в каком логове тебе, малышка, придется жить? Но и с собой забрать не могу. В приюте жить еще хуже…Ох. Боги, дела ваши за ногу!».

– Вот молодец Грида, все уладила. А ты, Горан, давай, показывай, какие подарки детям привез, – обведя всех селян довольным взглядом, Чаруша вновь посмотрела на мужа.

– Так вон уже дети разгружают, – Горан с любовью смотрел, как сыновья, кряхтя, прогнувшись под тяжестью сундука, схватившись за его ручки, несут ношу в их сторону.

Сари медленно сползла к ногам деда.

Подхватив бесчувственное тело внучки, Эдион зло гаркнул:

– Есть, вашу мать, в этом селе лекарь?!

– Так она еще и припадочная! – всплеснув руками, возмутилась Милока.

Боцман зыркнул на вредную бабу так, что она мигом спряталась за спину Зорана.

Горан, чувствуя за собой вину, толкнув младшую дочь, прикрикнул:

– Беги, показывай дорогу к Маре.

Нежана послушно подбежала к незнакомцу.

– Дядь, идите за мной. Дом травницы на краю села.

Девчушка, видно переживая, что все подарки, привезенные отцом, без нее разберут, не добежав до нужной хаты, убегая, крикнула:

– Идите вперед! В последнем доме травница живет!

Эдион взлетел по стареньким, перекошенным от времени крыльцам, которые под его весом жалобно затрещали. Толкнув створку ногой, наклонив голову, боцман вошел в избу травницы.

Сидя на лавочке, Мара, задумавшись, связывала пучки трав. От резкого открытия двери и ее удара об стену, травница резко вскочила. С расширенными от страха глазами она смотрела на вошедшего в дом незнакомца, закрывшего телом весь дверной проем. Затаив дыхание, она понимала, что с каждым мгновением все больше тонула в синеве его глаз…

Сотня запахов разнотравья рванули с вдохом в легкие боцмана. Разум повело в легкой дымке тумана. А удержала на плаву отважного морского волка стоявшая в комнате женщина, смотревшая на него с расширенными от страха глазами цвета морской пены. Эдион понял, что некоторое время не дышал. Тяжело сглотнув, посмотрел на малышку, но почему-то сказать ничего не смог. Горло стянуло, словно тугим жгутом.

К его счастью, травница опомнилась первой. Быстрым шагом пересекла комнату. Подойдя к ним, потрогала лоб девочки.

– Что с ней? – не смотря на него, спросила она.

Ноздри Эдиона широко раздувались от его учащенного, взволнованного дыхания. Близость зеленоглазой красавицы пьянила, словно он выпил бочку хмельного, хотя пробовал его всего один раз, а на следующее утро твердо решил для себя, что больше не притронется к туманящему разум пойлу.

– Обморок, – с хрипотцой выдавил из себя он, нависнув над головой травницы, с трепетом вдыхая запах ее волос.

– Пойдемте в комнату. Положите девочку на кровать.

Женщина легкой плывущей походкой заспешила по доскам пола своей избы.

Идя за ней следом, боцман обволакивал взглядом ладную фигуру, округлые бедра. Не понимая, что с ним происходит.