И будь что будет! Книга I: Повелитель моря. Том 1

«Его Превосходительство генерал-капитан Ямайки дон Педро Нуньо Колон де Португаль-и-Кастро, VI герцог де Верагуа и де ла Вега, маркиз Ямайки, маркиз де Вильямисар, VI граф де Хельвес, гранд Испании».

Прочитав титулы дона Педро Анри присвистнул: «Ого, какая птица сюда прилетела! Видать, его величество решил, что, даровав Ямайку потомку её первооткрывателя, обеспечит ей надёжного защитника. А король, похоже, не глуп!».

Перечитав ещё раз титулы нового управителя и сеньора острова, ненадолго задержавшись на «маркиз Ямайки», Анри продолжил чтение:

«Обращается к сеньору Верну, торговцу.

В силу своей заинтересованности уведомляю Вас, что фрахтовый договор, подписанный Вами 1 дня месяца мая 1655 года от Р.Х. с генерал-капитаном Кубы сеньором Диего Ранхелем, в виду кончины последнего потерял свою силу. Дон Хуан Серезо де Саламанка, заменивший почившего, не счёл необходимым информировать Вас, полагая, что в случае нужды Вы не откажетесь от нового подписания, тем более что за свои услуги Вы уже получили более чем щедрое вознаграждение ещё до окончания войны с Англией в виде предоставленных Вам земельных угодий как на Кубе, так и на Ямайке. Посему, на основании вышеизложенного, настоятельно рекомендую Вам незамедлительно явиться в форт Кагуэй для оформления нового фрахтового договора.

В случае пренебрежения моей настоятельной рекомендацией и в отказе от предоставления Вами ожидаемой мною службы, на правах управителя и владельца острова Ямайка, оставляю за собой право лишить Вас асьенды и конфисковать имеющиеся там строения и рабов.

Однако, в силу дошедших до меня хвалебных характеристик Вашей особы, веря в Вашу благоразумность и преданность интересам Испании, рассчитываю на Ваше незамедлительное появление.

Форт Кагуэй, Ямайка, года 1660 от Р.Х. 25 дня месяца мая.

Его Превосходительство генерал-капитан Ямайки дон Педро Нуньо Колон де Португаль-и-Кастро собственной рукою подписавший».

Завершала сиё послание размашистая вычурная подпись и личная восковая печать титулованного потомка генуэзского мореплавателя. Ещё большую официальность бумаге придавала большая сургучная печать Ямайки.

«Вот тебе и «достоин большего»! А я уж бог знает, чего себе надумал! – Анри в сердцах смял письмо. Досада сменилась обидой, но её потеснила мысль о сеньоре Альваресе: «Интересно, а что он скажет по поводу сего?»

Подумав о губернаторе, Анри прислушался. Из коридора всё ещё доносились голоса. Из-за плотно закрытой двери они были приглушёнными, и разобрать отдельные слова можно было лишь у не переставшей кричать графини. Анри напряг слух. Сеньора Каталина настаивала на наказании, но кого – Анри не расслышал. «Святая Дева! – он вдруг вспомнил слова графини о больной дочери. – Уж не о контессе Исабель и её ранении идёт речь? Если да, то тот, кого требуют наказать, это я!» – Анри откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Мелькнула мысль – знают ли уже во дворце, кто ударил сеньориту Исабель, или нет, – но Анри не заострил на ней своё внимание. Какая разница? Всегда благосклонная к нему Судьба вдруг решила сыграть с ним злую шутку – случайная нелепая встреча с дочерью губернатора, скорее всего, будет стоит ему жизни, а девушка, которая заполонила сердце, возможно, даже имя его позабыла! Анри горестно вздохнул: «Господи, неужели ты оберегал меня в битвах для того, чтобы я закончил жизнь постыдной казнью?». О том, стоит ли исполнить «настоятельные рекомендации» дона Педро и как сильно ударит по его состоянию лишение на Ямайке плантаций сахарного тростника, цитрусовых, бананов и строившейся мануфактуры для производства рома, думать казалось излишним. Тоска змеёй вползла в сердце, сжав его до боли.