И будет рыдать земля. Как у индейцев отняли Америку

13. Завершение Великой войны сиу, июль 1876 – май 1877 гг.

14. Шайенны, ноябрь 1876 – январь 1879 гг.

15. Война с нез-перс, 1877 г.

16. Война с ютами, 1879 г.

17. Сьерра-Мадре, 1883–1886 гг.

18. Резервации лакота и развертывание войск, ноябрь – декабрь 1890 г.

19. Вундед-Ни, 29 декабря 1890 г.

Хронология

Пролог «Наши дети порой бедокурят»

В апреле 1863 г. Американский музей Барнума предлагал посетителям увлекательное зрелище: за 25 центов поглазеть на одиннадцать индейских вождей, прибывших с Великих равнин в Нью-Йорк на встречу с «Великим Отцом» – президентом Авраамом Линкольном. Никакого сравнения с типичными для представлений Барнума «краснокожими попрошайками и забулдыгами из восточных резерваций», уверяла The New York Times. Это люди совсем иного склада: шайенны, арапахо, кайова и команчи, «грозные кочевники из самых дальних и недоступных долин Скалистых гор». Барнум обещал давать по три представления в день для строго ограниченного числа зрителей. «Спешите, иначе не успеете! – зазывал великий шоумен. – Они тоскуют по дому, по родным зеленым лугам и диким лесам. Кто не увидит их сейчас, не увидит никогда!»[4]

Любопытство горожан подогревала масштабная рекламная кампания: Барнум возил индейцев по улицам Манхэттена в огромной повозке, перед которой маршировал оркестр, заезжал с вождями в школы, где дети пели гостям песни и демонстрировали гимнастические упражнения. И хотя газеты над этим потешались, на самом деле город был покорен. Публика валом валила на инсценированные пау-вау[5] в четырехъярусном театральном зале Барнума на Бродвее. Индейцы говорили мало, но их разрисованные лица, длинные косы, рубахи из оленьей кожи и узкие штаны-леггины с кожаной бахромой приводили зрителей в восторг. 18 апреля, во время последнего выхода на поклон, вождь южных шайеннов Тощий Медведь попрощался с жителями Нью-Йорка от имени всей делегации[6].

Тощий Медведь был членом Совета Сорока Четырех[7] – главного органа управления народа шайеннов. Обычай предписывал входящим в него вождям, выполнявшим обязанности миротворцев, не подменять доводы рассудка эмоциями и всегда действовать в интересах племени. В 1863 г. старейшие шайеннские вожди понимали эти интересы как дружеские и мирные отношения с растущим белым населением Территории Колорадо. Однако официальный Вашингтон был обеспокоен. Поговаривали, что индейцев Великих равнин обрабатывают агенты конфедератов-южан, подбивая их на войну. Чтобы предотвратить возможный конфликт (на самом деле эти опасения были беспочвенными) и уладить разногласия с племенами, Бюро по делам индейцев[8] и устроило для Тощего Медведя и еще десяти вождей встречу с Великим Отцом. Делегацию сопровождал представитель Бюро – уполномоченный по делам индейцев Самуэль Колли, а также белый переводчик.

Утром 26 марта 1863 г., за две недели до нью-йоркского шоу, индейцы с сопровождающими прошли колонной сквозь перешептывающийся строй министров, иностранных дипломатов и высокопоставленных любителей всего диковинного в Восточный зал Белого дома. «Исполненные то ли невозмутимого достоинства, то ли бесстрастия, отличающих этих лесных стоиков, – писал вашингтонский репортер, – они безмолвно расселись полукругом на ковре и, отдавая дань уважения представшему их взорам величию, явно гордились великолепием собственных уборов и раскраски»[9].

Продержав гостей в ожидании пятнадцать минут, в зал размашистым шагом вошел президент Линкольн и спросил у вождей, есть ли им что сказать. На ноги поднялся Тощий Медведь. Но когда толпа высокопоставленных зевак подступила ближе, вождь, несколько смешавшись, проговорил с запинкой, что сказать ему хотелось бы многое, однако он очень нервничает и ему лучше бы присесть. Принесли два кресла, Линкольн уселся напротив вождя. Баюкая в ладони свою длинную трубку, Тощий Медведь повел речь, сперва неуверенно, потом все живее и красочнее. Он сказал Линкольну, что его приглашение преодолело долгий путь до их ушей и такой же долгий путь проделали сами вожди, чтобы выслушать его слово. И хотя в карман это слово Тощий Медведь не положит, потому что карманов у него нет, он надежно сохранит его в сердце и бережно передаст своему народу.

Тощий Медведь обращался к Линкольну как к равному. Пусть президент живет в роскошной палатке, но для своего народа он, великий вождь Тощий Медведь, сродни президенту. Великий Отец должен дать своим белым детям наставление воздержаться от бесчинств, и тогда индейцы и белые смогут передвигаться по Великим равнинам без опаски. Тощий Медведь порицает войну между белыми, которая сейчас бушует на востоке, и молится об ее окончании. В заключение он напомнил Линкольну, что ему и остальным вождям – предводителям своих народов – пора возвращаться домой, и поэтому он просит президента не затягивать их отъезд[10].