И будет светлым мир

Пока хочется узнавать новое, удивляться, радоваться, пока есть интерес, до тех пор мужчина жив и силен. С возрастом и приобретением опыта, только меняются интересы. Хочется познавать не только радость телесных утех, радость богатства, власти, почёта, а и запредельное, находящееся за рамками материального мира. Но с прорывом в нанотехнологиях, мы опять ударились в материальное. Даже Верховный совет не минула чаша сия. Кроме одного дедушки, все сплошь, богатыри, капитаны америки, мистеры олимпия, даже один халк. Белые халаты распираются от еле помещающихся толстых мускулистых рук, широких плечей, выпирающих плит грудных мышц. Хотя можно понять, не натешились ещё могуществом и расширенными в сотни раз возможностями. Но к счастью у каждого желания лишь ограниченное количество искр вкуса, когда они заканчиваются, иссекает и желание. Насытятся всем этим, захочется чего-то нового, прогресс не остановится.

– Удручающая картина,– сказал я обычной речью, соблюдая ещё одно правило совета. Между собой общаться только голосом, никаких радиоволн, подпространственных передач и прочего. Каждое слово, движение, мимика, записывается. Конечно, пишутся разговоры на радиоволнах, и подпространственные. Но доказать, в этом случае что-то трудно, можно сказать, задумался и случайно ляпнул на радиоволне или на что-то другое. А так. Сказал? Сказал. Всё, слово не воробей…

– Ценим, только когда потеряем, – грустно сказал Ашдот, сегодня он к торсу Геракла прилепил благородную седую голову. Постоянная смена головы и лица, толи комплекс, толи бзик, но все давно свыклись, да и великим ученым позволительно быть в мелочах странными.

– Сколько будем себе врать, и ходить вокруг да около, – вмешался в разговор Ринат-халк, поскребши по бритой черепушке – прекрасно знаем, почему так случилось. Прошляпили, похерили и тэдэ. Причина не в том, что не ценили, а в том, что дураки. Нет, чтобы признать этот факт, так нет…, мы постоянно ищем оправдания.

– Этому нет оправдания, – укоризненно сказал я. – В произошедшем виновны мы и нам с этим жить, никуда не денемся.

– Я вот думаю, стоит ли так долго жить, чтобы с таким жить, – ехидно поинтересовался Ринат. Все промолчали. Правду говорит этот зелёный бугай. Долголетие… хотя слово долголетие не подходит, оно актуально для живших меньше столетия. Сейчас, получив возможность продолжать жизнь хоть до бесконечности, все в растерянности, ещё не свыклись. Моральные аспекты многих вопросов, ещё не до конца ясны, появились новые, ответов на которые вообще нет. Например, как жить человеку, оплошность которого привела к гибели людей, как договориться с совестью, как забыть, сколько времени искуплять такой проступок. Чувствую, ждут подводные камни, ждут.

Мы оторвались от созерцания фантасмагорического пейзажа, расселись за круглым, как у короля Артура, столом. Соблюдаем кажущуюся равность, но давно признали, в совете главный я, и моё слово хоть и не закон, но имеет приоритетное значение. К счастью ещё не приходилось идти одному против совета. На то мы и совет, чтобы находить разумные решения.

– Что говорит разведка, – спросил я, сев, опёршись локтями на стол и скрестив пальцы.

– Вроде бы ничего необычного. За время путешествия сталкивались с такими астероидами восемь раз, диаметр пять с лишним километров, масса около миллиона тон. Он нашему авангарду по зубам, дополнительных затрат не потребуется…, – ответил Нильс, и умолк, не решаясь продолжать.

– Почему, вроде бы…., – я уловил неприятную тревогу в его голосе, – что не так?

Нильс молчал, задумчивость белобрысого арийского лица выдавала нерешительность сказать важное, но неопределённое.

– Не могу утверждать точно, – медленно и осторожно произнёс он. – Но… возможно астероид искусственного происхождения.

В зале затихло. Все уставились на Нильса.

– Подтверждения? – потребовал я

– Смотрите и делаете выводы.

Над столом возникла трёхмерная голографическая проекция. Космос, щедрая россыпь далёких звёзд, среди всего этого выделилась маленькая движущаяся точка. Компьютер увеличил изображение. Точка превратилась в астероид. Нильс приблизил, стало видно поверхность.

– Вот, – ткнул он пальцем, – видите…, шесть образований похожих на квадраты расположены симметрично на равном расстоянии, образуют круг, от каждого исходят линии, пересекающиеся точно по центру. Это явно не природного происхождения.

– М-да, – произнёс Ринат, выстукивая зелёными пальцами дробь на столе, – какова вероятность, встретить других разумных?

– Один к нескольким миллионам, если не больше.

– Надо же такому случиться, как раз этот один и попался нам…, как Емелям, – с недовольством на зелёном лице вздохнул Ринат.

– Компьютер, каковы пропорции изображения, – взволнованный голос Ашдода, неприятно резанул по ушам. Я поморщился, но сразу взял себя в руки. Что поделаешь, одни принимают новости с оптимизмом, другие не приемлют, я хоть и приемлю, но всегда отношусь с опаской.