И будет светлым мир

– Это сравнение слышу постоянно, – посмотрела на меня Светлана, – Почему всегда сравниваешь с муравейником?

–Там, тоже всё кажется хаотичным и бессмысленным, хотя в самом деле подчинено жесткой, логически выверенной программе.

– Хорошее сравнение, – кивнула она, посмотрела в зал. – О. Нас заметили.

Одна из платформ направилась в нашу сторону. Высокий смуглый человек на платформе издалека поднял руку в приветствии.

Платформа приближалась. Когда осталось десять метров, мы со Светланой переглянувшись прыгнули, человек на платформе неодобрительно покачал головой, платформу не остановил опасаясь, что промахнёмся и упадем. С современным уровнем медицины, травма любой сложности, пустяк, даже если упасть со стометровой высоты и разбиться в лепёшку, можно восстановиться за неполную неделю. Но все, же лучше лишний раз не рисковать, эта мысль чётко читалась на его лице.

– Привет па, – радостно сказала Светлана чмокнув в щёку. Я сдержано кивнул, протягивая руку, он так же сдержанно ответил на рукопожатие. Петр, отец Светланы меня недолюбливает. Безусловно, признаёт во мне величайшего учёного современности, а значит всех времён и народов, признаёт факт – в огромной мере спасение человечества моих рук дело. И главное видит и понимает, как люблю его дочь. Но очень не любит мои рискованные и самоуверенные опыты, особенно когда в них участвует Светлана. Нелюбовь вызвана вполне понятной тревогой родителя за своё чадо.

Платформа, повинуясь команде, направилась к фазовику.

– Как движемся? – коротко спросил я.

– Наткнулись на проблему, – осторожно ответил Пётр.

– Подробнее?

– Проблема переросла с плоскости философии в плоскость физики, – ответил он

– Не понимаю За пятьдесят лет почти все философские проблемы решены с помощью математики, физики, химии, генетики, био и нанотехнологий.

– Эта проблема возникла совсем внезапно, и как всегда, откуда не ожидали, – вздохнул Петр.

Платформа подлетела к причалу, сошли. Дверь мягко ушла в сторону, открыв вход в ярко освещённый коридор. Вдоль белых стен висят толстые, покрытые золотистой изоляцией кабеля. Огромное количество всевозможных приборов и датчиков, считают, измеряют, анализируют…. Мы находимся внутри огромной махины, являющей собой сложнейшую систему, одновременно огромный компьютер и фазовый излучатель.

– У нас все проблемы приходят, откуда не ожидаем, – сказал я, на ходу считывая данные с приборов

– Эта, так долго валялась у человечества под ногами, что перестали обращать внимание.

– Ну что же, раз так то и решение должно быть где-то рядом. Что за проблема.

– Инстинкты.

– Продолжайте…

– Инстинкты древнее человеческого разума на много миллионов лет, древнее человека. Они развивались с появления первой амебы. Даже не с первой амебы, а с первой самовоспроизводящейся молекулы и до появления разума. Разум тоже долгое время был на услужении у них, только совсем недавно мы начали попытки избавиться от этой тяжкой ноши.

– Тоже думал над этой проблемой. Переход на высшую фазу существования, возможно, избавит нас от инстинктов, точнее думаем, что избавит…. Но…, как бы, избавившись, одновременно не избавились от желания жить, стремится вперёд. Мы не знаем, какие ожидают опасности там… в другом мире. Здесь, в простом физическом мире, они помогли выжить. А кто поможет там? Разум? Да, он сейчас у нас достаточно могуществен, но не настолько, чтобы только с ним сунуть бошку даже не в петлю, а как пьяный дурень, в улей.

– Что предлагаешь? – спросила Светлана, опередив отца.

– Перевести все инстинкты в формулы, попытаться модифицировать для употребления там, если не получится создать новые, всё проверить и перепроверить сотни раз. Но сами понимаете, всё предусмотреть и перепроверить не сможем, кому-то придется рискнуть.

Я оглянулся, удивившись молчанию. Петр смотрел одновременно с неодобрением и восхищением. Так смотрят на молодых и дерзких юношей задумавших провернуть что-то не укладывающееся в общие рамки. Что поделать ответил я взглядом, вот такой я рисковый рубаха парень, и не рискуй я, где бы все сейчас были? И были бы вообще?

– Дмитрий, – сменяя тему разговора, спросил Петр,– информация о возможном контакте подтвердилась?

– Пока нет,– я отмахнулся, – к астероиду полетел Ашдот со своей группой.

Петр искренне удивился безразличному тону. Не понимая, почему так пренебрежительно говорю о мечте человечества? Мы зашли в лифт, Петр коснулся самого низа панели, я на миг стал килограмм на десять легче, начался мягкий спуск.

– Дмитрий это же мечта человечества, – сказал Петр вполне ожидаемые слова. – Ведь этот контакт отроет огромные перспективы….