И быть подлецом (сборник)

– Вам это не сойдет с рук, – заявил он. – Просто не верится, что вы так нагло пытаетесь уйти от ответственности – вы и Вульф. Анонимные письма – центральный фактор в этом деле, крайне важный фактор. Вы пришли сегодня в квартиру, чтобы повидаться с теми людьми. У вас в кармане лежала анонимка, практически обвиняющая в убийстве одного из них. И вы утверждаете, будто это письмо не имеет никакого отношения к расследуемым преступлениям?

– Конечно. Очевидно, мистер Вульф тоже это утверждает.

– И вы продолжаете это утверждать, зная, какое наказание грозит тому, кто чинит препятствия отправлению правосудия?

– Да.

О’Хара повернулся и пролаял Кремеру:

– Доставьте сюда Вульфа! Черт побери, нам следовало притащить его несколько часов назад!

Это уже нечто, подумал я. Ну, сейчас мы увидим, как полетят пух и перья.

Нет, не увидели – во всяком случае того, что рисовалось воображению О’Хары. Все его планы смешал телефонный звонок. Пэрли, видя, что начальники завелись и в запале не слышат звонка, подошел к телефону. Сказав пару слов, он обратился к Кремеру: «Это вас, инспектор». Тот взял трубку. О’Хара стоял, гневно сверкая на меня глазами сверху вниз. Однако его внимание отвлек тон Кремера, и, отвернувшись, он взглянул на инспектора. Наконец Кремер повесил трубку. Судя по выражению его лица, он силился понять только что услышанное.

– Ну что? – спросил О’Хара.

– Это звонили с радио, – известил Кремер. – Там готовят выпуск десятичасовых новостей. В него войдет заявление Ниро Вульфа, полученное несколько минут назад. Вульф объявляет, что раскрыл все три дела об убийстве без помощи полиции и очень скоро, вероятно завтра, будет готов сообщить окружному прокурору имя убийцы и представить всю необходимую информацию. На радио хотят знать, можем ли мы это как-нибудь прокомментировать.

Конечно, я повел себя неприлично, но ничего не мог с этим поделать. Я закинул голову и расхохотался. Меня рассмешила не столько сама новость, сколько выражение лица О’Хары, когда до него дошла вся прелесть сообщения.

– Толстая задница! – простонал Пэрли.

Я обратился к О’Харе, чеканя слова:

– В следующий раз, когда инспектор Кремер попросит вас выйти с ним в другую комнату, советую сделать это.

Он не слышал меня.

– Когда речь идет о Вульфе, – проговорил Кремер, – вопрос не в том, морочит ли он мне голову. А в том, что у него есть и как и когда он собирается это использовать. Если его объявление прозвучит в эфире, я сразу же ухожу в отставку.

– Что… – О’Хара остановился, чтобы облизнуть губы. – Что вы предлагаете?

Кремер не ответил. Он медленным движением вытащил из кармана сигару, зажал ее зубами, вынул изо рта и швырнул в корзину для бумаг, промахнувшись на два фута. Потом подошел к креслу, сел и перевел дух.

– Только две вещи, – ответил он. – Первая: просто ничего не делать. Вторая: попросить Гудвина, чтобы он позвонил Вульфу и уговорил того отменить сообщение, пообещав, что скоро будет дома для доклада. – Кремер снова перевел дух. – Я не стану просить Гудвина об этом. А вы?

– Нет! Это шантаж! – в ярости взревел О’Хара.

– Да, – согласился Кремер. – Только когда вас шантажирует Вульф, он не делает этого анонимно. Новости будут в эфире через тридцать пять минут.

О’Хара скорее наелся бы мыла.

– Возможно, это блеф, – предположил он. – Чистый блеф!

– Возможно. А может, и нет. Это довольно легко проверить – просто посидеть и подождать. Если вы не собираетесь просить Гудвина, думаю, я попробую связаться с комиссаром.

Кремер встал.

О’Хара повернулся ко мне. Следует отдать ему должное, он смотрел мне в глаза, задавая вопрос:

– Вы это сделаете?

Я усмехнулся:

– Тот ордер, который мне показывал Пэрли, где-то здесь. Его аннулируют?

– Да.

– О’кей, у меня есть свидетели.

Я подошел к столу и начал рассовывать по карманам свои вещи. Анонимное письмо лежало там, где его оставил О’Хара, когда пытался на меня давить, и я поднял его и продемонстрировал.

– Письмо я забираю, – сказал я, – но позволю вам взглянуть на него еще раз, если хотите. Можно мне воспользоваться телефоном?

Обойдя вокруг стола, я уселся в персональное кресло О’Хары, придвинул к себе телефон и попросил соединить меня с мистером Ниро Вульфом. Голос в трубке поинтересовался моим именем, и я представился.

И тут у нас на глазах разыгралась комедия. После того как я прождал целых две минуты, раздался стук в дверь. О’Хара крикнул, чтобы входили. Дверь широко распахнулась, и вошли двое с пушками в руках, суровые и настороженные. Когда они увидели, кто находится в комнате, то замерли на месте с глупым видом.

– Что вам нужно? – рявкнул О’Хара.

– Телефон, – проблеял один. – Гудвин. Мы не знали…

– Ради бога! – взорвался Пэрли. – Разве меня здесь нет? – Это было вопиющее нарушение дисциплины, да еще в присутствии начальников.

Они столкнулись на пороге, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь. Пожалуй, меня нельзя винить за то, что я снова от души расхохотался. Однако есть предел даже терпению помощника комиссара, поэтому я замолчал и сидел смирно, пока в трубке не зазвучал голос, который я знал лучше любого другого голоса на земле.