i c2ab19a2c5d6e8bb

   – Ты права, конечно, Элис, – летит мне в спину. – Знаешь, хоть я и не мог до конца понять и просчитать твои действия, я всегда восхищалс я тобой. С того самого момента, как узнал. А они, – слово, выделенное интонацией, не оставляет сомнений в том, кого имеет в виду, – боятся того, что не понимают. И пытаются уничтожить. Просто так, на всякий случай. Вот и сегодня… Ты ведь сразу поняла, что вся эта комедия с «Глоком» была провокацией? Им нужен был лишь малейший повод, и тогда тебя уже ничего бы не спасло…

   Мельник выдерживает паузу.

   – Но даже ты, Элис, со всей твоей сверхъестественной проницательностью, не можешь знать всего наверняка, – продолжает полковник, так и не дождавшись моей реакции. – А вдруг это испытание всем нам? Вдруг только поэтому год за годом и наступают первые выходные сентября, чтобы одни кровью своей купили для других право на дальнейшее существование? Ведь не за шампанское и черную икру сейчас убивают и умирают на поверхности мои парни. Не за айфоны и губную помаду. А раз они поступают так, может, когда-нибудь и до других дойдет?

   – А ты не думал, – делаю последнюю попытку я, – что будет, если однажды на поверхность поднимутся просто люди? Не сталкеры и кшатрии, не ганзейцы, фашисты, коммунисты, а жители Москвы? Может, тогда их… наш город сменит гнев на милость… и позволит нам вернуться?..

   Я оборачиваюсь и с надеждой смотрю на Мельника. На этого немолодого, измученного мужчину, каждый день ведущего свой персональный бой со всем миром и поднимающего в безнадежную атаку других.

   Он делает один-единственный широкий шаг и разом оказывается почти вплотную ко мне. Указательный палец правой руки с загрубевшей, шершавой подушечкой проводит вдоль моей метки под глазом, стирая прозрачную влагу.

   – Уходи, Элис! – глухо произносит сталкер. – Не знаю, как ты это делаешь, не знаю, откуда ты приходишь и куда возвращаешься. Не знаю, и знать не хочу. Может, ты и впрямь живешь в Изумрудном городе, девочка Элли? В том самом прекрасном светлом месте, жители которого ни в чем не нуждаются, и легенды о котором уже двадцать лет не дают спокойно спать нам, жалким подземным крысам?

   «Что тебе сказать, полковник? Даже если бы я могла. Поведать о дороге, вымощенной вовсе не желтым, а кроваво-красным кирпичом? Той, которая ведет в Горький город и не может привести домой? О бесплодных поисках мудрости, мужества, любви? О преданности врагов и предательстве друзей?»

   Он все понимает правильно и протягивает мне руку. Как равному. Как боевому товарищу.

   Краткое пожатие, и сталкер, круто развернувшись, идет к двери. На пороге он задерживается – на долю секунды, но этого хватает, чтобы разобрать едва слышный щелчок и рвануть из кармана проклятый подарок.

   Две пули бьют в цель одновременно…

  * * *

   Гришка Соколов лежал, кажется, в своей старой ветхой палатке и видел… сон, наверное. Потому что уж больно странно, хотя и очень красиво. В идилось ему, будто он, Гришка, идет по Москве. Днем. Это притом, что он и ночью-то всего два раза на поверхность поднимался. Минут на десять. Когда помогал сталкерам дрова, принесенные на родную Электрозаводскую, затаскивать.

   Так вот, идет он по Москве, по самой главной и красивой улице. Той, которую до этого только в старых журналах видел. Без «химзы» и противогаза идет и, вроде, совсем без оружия даже. В легкой рубашке с коротким рукавом и в коротких же, по колено, штанах. Вроде, как-то они специально называются, да Гришка забыл. В общем – не Гришка, а картинка! Кругом много людей, и все такие же красивые. Особенно девушки. Смеются, улыбаются, подмигивают. Хорошо Гришке, весело.

   Проходит Гришка большой магазин, в котором очень много книг. Нет, не библиотеку. Магазин. Откуда узнал? Оттуда! Про библиотеки-то он часто рассказы слышал. Знает, как она выглядит. Ну вот, а в том магазине вместо темных стен – прозрачные окна от пола до потолка. И в идно, что внутри светло и красиво, люди ходят, а библиотекарей – ни одного нет. Кстати, мутантов на улице вообще нет. Ни даже самого малюсенького. Зато чисто, как на станции перед Новым годом. Да, а еще на пороге магазина Лизка, сестренка Гришкина, стоит и держит под мышкой огромную (с пол-Лизки. Ну, по крайней мере, с треть – точно) книжку с картинками. Какие-то сказки, разумеется. Лизка тоже красивая, в голубом платье и с голубыми же бантами в косичках. Машет она брату рукой, зовет картинки в книжке посмотреть. А ему, вроде, и хочется, и спешить надо. Куда – не знает, но – надо.