увенчанной сливового цвета сосками, которые просто умоляли самыми первыми их
облизать, затем проследовать по мышцам пресса, слегка подергивающимися под кожей,
исчезающей в поросли темных волос.
И последним, но не маловажным, оближу его...
Я с трудом сглотнула и склонила голову на бок, когда по-настоящему оценила
размер его достоинства. Как и он сам, у него двойной размер стандартного человеческого
мужчины.
~ 186 ~
– Гай? Он... Эта штука настоящая? Ты уверен, что у нас все получиться? – спросила
я.
Он скрестил руки на своей гладкой, идеально точеной груди, Боги, Гай великолепен.
И коварно улыбнулся, но улыбка увяла.
– Я когда-либо подводил тебя?
Тут же испытываемое мной сомнение испарилось. Как все иронично складывалось: с
чего мы начинали и чем заканчиваем, что мы делаем. Когда-то Гай был моим защитником.
Потом я выросла, и он стал мучителем, и мы спорили многие года. Что почти меня
сломало. Затем я стала женщиной, причем сильной.
Но все равно не могла без него даже дышать. Он для меня все, и по его взгляду
можно сказать, что он чувствует тоже самое.
И Гай прав. Он. Мне. Нужен. Не только ради секса или выживания, только с ним я
чувствую себя целой.
– Никогда. Ты никогда меня не подводил, Вотан. Бог Смерти и Войны, я люблю
тебя.
Он притянул меня к себе. Его налитый член прижался к моему животу. Когда Гай
склонился, чтобы поцеловать меня, в голове возникла мысль.
– Погоди, – произнесла я.
Он выгнул темную бровь.
– Что, Эмма?
– Есть вопрос.
– Я ждал всю свою жизнь, мы можем поговорить позже? – спросил он.
– Куда мы летим?
– В Нью-Йорк, встретиться с твоими родителями. Уверен, ты можешь сама
разобраться со всеми опасностями, но я лично хотел с ними встретиться. Пришло время
увидеть лица тех, чьи голоса я так долго слышал.
– А Томмазо? – спросила я.
Гай нахмурился.
– Теперь ты стараешься испортить момент. – Я ждала. – Ладно, – сдался он. –
Томмазо жив-здоров и направляется в Рим.
Ох, хвала небесам.
– Вотан?
Закатив глаза, он опустил руки.
– Да, карамелька.
– Будь нежен, – попросила я.
Он улыбнулся.
– Точно не буду. Теперь ты бессмертная, а у меня воздержание длиною в семьдесят
тысяч лет. Ты точно не увидишь от меня нежности первые пять или шесть раз.
Хм, это прозвучало как самое настоящее обещание.
– Хорошо, но разрезай ленточку медленно, хочу все запомнить.
***
~ 187 ~
После того, как Гай позвонил пилотам и сообщил, что если потревожат нас до
приземления в Нью-Йорке это будет смертельная ошибка, вытащил несколько одеял из
верхнего ящика и разложил их на кровати. Мне было все равно, хоть на гамаке лежать.
Лишь хотела ощутить все его тело, прижимающееся ко мне, прямо сейчас. Именно
Гай должен был стать моим первым и единственным. Я уже долго ждала.
Он за руку подвел меня к кровати и уложил, растянувшись рядом.
Сначала не спеша поцеловал мои чувствительные шею и грудь. Но что-то было не
так, не подходило под момент. Я почувствовала, как он задрожал и отстранился.
Бог или нет, он семьдесят тысяч лет не утолял мужскую потребность, что, наверное,
было пыткой, а выказывать такое самообладание в стремлении сделать этот момент для
меня незабываемым просто героический подвиг.
Он медленно проложил дорожку из поцелуев по моему животу, огибая пупок,
направляясь к завиткам между моих ног. Провел пальцами по внутренней стороне моего
бедра, добравшись до складок, закрывающих вход в мое тело.
Он скользнул внутрь моего лона языком и мгновенно меня омыло волной
наслаждения.
Гай не вздрогнул, когда я запустила руки в его густые мягкие волосы и вонзила
коготки в его голову.
– Эмма, ты такая сладкая, – прошептал он, погружая язык в мое лоно.
Я ахнула, а Гай проник пальцем в мое естество, посылая вторую волну экстаза.
И в этот момент я поняла, его сдержанные прикосновение – жертва. Он сдерживался,
хоть и ждал так долго... ждал меня.
Я хотела дать ему все, что нужно, было слишком долгое ожидание, а впереди еще
будут годы для неторопливого секса.
– Я хочу тебя, сейчас же.
Он поднял голову и сверкнул фирменной, дьявольской улыбкой.
– Ладно, но разрезать ленточку будем медленно. Хочу запомнить свой первый раз, –
сказал он.
– Я так и знала! Ты...
Я собиралась сказать "девственник" и начать верещать, но Гай меня перебил.
– Я ждал тебя. – Он навис надо мной, смотря прямо в глаза. И уперся головкой
своего огромного ствола в мой гладкий горячий вход. – Я люблю тебя, Эмма. Ты мой свет.
Он должно быть знал насколько выносливое мое новое тело, так как толкнулся в
меня и погрузился полностью.
Я не почувствовала боли, лишь восхитительный трепет наслаждения.