i cf85044c3a33e6c4

не радоваться, что в комнате темно, потому что попкорн от слез становится все более соленым.

Марион и Кики умотались и засыпают мгновенно, Джулиан старается держаться, но к середине

видео тоже начинает клевать носом. Старшеньких я укладываю спать прямо в гостиной на

диване (не подниму их по лестнице наверх, а будить не хочется). Только Кики уношу в

спальню.

А затем делаю то, что должна — иду в свою комнату и ищу среди сваленных в угол сумок

ноутбук. Он кажется чужим. Я слишком долго его не трогала. Будто это он виноват в моих

проблемах… Открываю его и нажимаю кнопку питания. Мгновение ничего не происходит, он

отзывается неохотно, чувствует мое настроение. За окном загорается рассвет, а я все еще сижу

перед ним и смотрю на рабочий стол. На картинку, на ярлычки программ… Картер знал, что

делает. Как можно выбрать между работой и семьей, если со вторым у тебя отношения по

жизни не складываются? Это же не один из двух, а один из одного… Но кое в чем Шон прав: я

так старалась убежать от него, что наделала глупостей и потеряла целых полгода. Теперь я

понимаю, что Картер не медлил с проектами для Бабочек, он мне попросту их не доверял. Это

очень задевает.

Я сама не знаю, как и когда заснула, но будит меня невероятный грохот… Выскакиваю из

комнаты, вбегаю на кухню и вижу, что голодные Джулиан и Марион пытались приготовить еду

себе и младшей сестренке, но потерпели сокрушительное фиаско. Почему сами? Ну, они ведь

знают, что я болею и устаю, поэтому решили не будить. Пытались достать хлопья, и почти

получилось, вот только коробка стояла высоко, и вместе с хлопьями вниз свалились

панировочные сухари и заранее приготовленные тарелки… Кики плачет, Марион спешно

собирает сухари в ладошки, а Джулиан пытается оправдаться. Но разобраться с дурдомом я не

успеваю, так как на кухне появляются Керри и Лайонел. Думаю, вид у меня не менее

виноватый, нежели у малышей...

— А ты говорила, что ей можно доверить наших детей, — говорит Лайонел, поворачиваясь

к Керри.

И хотя понятно, что это шутка, хотя я уверена, что он ничего плохого в виду не имел, меня

вдруг прошибает понимание того, что он только что сказал. Это ИХ дети. Это ИХ жизнь. Я

могу приехать и погостить, но это все равно что смотреть в окошко. Я здесь чужая, всегда была

и буду. И я понятия не имею о том, что такое жить в семье и как справляться с детьми. Может,

когда-то что-то и знала, но забыла. Давно. В тот самый день, когда мои родители сели в такси

до аэропорта Кингсфорда Смита, а я осталась в Сиднее с Шоном. И это определенно один из

одного, не может быть иного варианта…

— Я возвращаюсь в Сидней, — говорю я самой себе. Очень тихо. Керри хмурится и

переспрашивает, что я сказала. — Я возвращаюсь в Сидней, — повторяю я громче.

Глава 9. Точка бифуркации

Шесть лет назад

Свадьба Керри должна была состояться в Сиднее, но многое пришлось организовывать в

Ньюкасле, и мы туда мотались раз в неделю как минимум. Разумеется, это не прошло

бесследно. На проект катастрофически не хватало времени, и домик на окраине Сиднея начали

сотрясать скандалы. У Картера одно лишь упоминание словосочетания «личная жизнь»

вызывает зуд в одном месте. Кажется, его раздражает все, что имеет отношение к смеху,

веселью и счастью. Свадьбы, помолвки, дни рождения, крестины — все! Например, Керри

прислала ему приглашение, но Шон его даже не вскрыл.

Конечно, это не странно, но черт его дери! Она моя лучшая подруга. А с Картером мы как

бы были вместе уже почти полтора года, не могла же она полностью проигнорировать эти

отношения! И все же в результате приглашение сиротливо лежало на тумбочке и собирало

пыль, но ни один из нас даже не сделал попытки до него дотронуться. Ах, Керри, зря ты это

затеяла!

В нашей летней сессии экзамен Картера шел по счету третьим. И до него все было на редкость

благополучно, но Шон есть Шон, он же сволочь! И, решив подстраховаться (читай,

перестраховаться), я сделала глупость: попыталась ответить ему парочку билетов. Устроила все

по протоколу — усадила на диван и заставила слушать. Но просидел Картер очень недолго.

Блин, как же мы друг на друга орали, доказывая кто, почему и в чем не прав… До хрипоты, до

битой посуды. О да, мне оказалось проще грохнуть об пол любимую чашку Шона, чем

признать, что этот напыщенный индюк прав. А на Картера мой ребяческий поступок произвел

поистине неизгладимое впечатление. Он не дурак — хотя иногда, конечно, так не кажется — и

знает, что в фильмах посуду бьют истеричные женушки. Боже. В итоге диспут вылился в

бытовой скандал по поводу фривольного поведения в чужом доме, превышения полномочий

кроткой подстилки (я кроткая? Ха-ха, после битой-то посуды!) и прочих прелестей мужского